– Отлично, Уитни, давай…
Она сжалась в комок, уткнув голову в колени. Уитни сидела молча, но Дуг догадывался, что она плачет. Не зная, что делать, он провел рукой по ее волосам.
– Эй, Уитни, не надо.
Она все молчала. Дуг посмотрел на пистолет и со злостью засунул его обратно за пояс.
– Пошли, дорогая. Нам нужно идти. – Он попытался ее обнять, но Уитни отшатнулась. Слезы текли по ее щекам.
– Не прикасайся ко мне. Это тебе нужно идти, Лорд. Ты для этого предназначен. Идти, бежать. Почему бы тебе не взять свой конверт и не исчезнуть? Прямо сейчас. – Сунув руку в карман, Уитни с трудом вытащила кошелек из прилипших к телу брюк и швырнула его Дугу. – Это тоже возьми. Здесь все, о чем ты заботишься, о чем ты думаешь. Деньги. – Она не пыталась вытереть слезы и смотрела на Дуга сквозь них. – Там не так уж много наличных, всего несколько сотен, но зато много на карточке. Во ими все.
Он ведь именно этого и хотел, разве нет? Деньги, сокровища и никаких партнеров. Один он быстрее доберется до цели и все драгоценности заберет себе. Именно этого он и хотел.
Дуг бросил кошелек на колени Уитни:
– Пойдем.
– Я не пойду с тобой. Иди один за своим золотым мешком, Дуглас. – Тошнота сжимала желудок и подступала к горлу. Уитни подавила приступ. – Если сможешь жить с этим дальше.
– Я не оставлю тебя здесь.
– Почему же? Ты уже оставил здесь Жака. – Уитни оглянулась на реку, и ее охватила дрожь. – Ты его оставил. Оставь и меня. Какая разница?
Дуг схватил ее за плечи с такой силой, что Уитни сморщилась от боли.
– Он умер. И мы ничего не могли сделать, чтобы спасти его.
– Это мы его убили.
Такая мысль уже приходила ему в голову. Может быть, поэтому Дуг сжал Уитни еще сильнее:
– Нет. Не надо обвинять меня в его смерти. Димитри убил его так же, как прихлопнул бы муху на стене, потому что для него это значит столько же. Он убил его, потому что ему нравится убивать, потому что от убийств его не бросает в пот и не тошнит. Ему даже не приходит в голову мысль, что когда-нибудь может настать его черед.
– А тебя бросает в пот от этого? На мгновение Дуг замер.
– Да, черт возьми. Меня да.
– Он был таким юным. – Держа его за рубашку, Уитни тяжело дышала. – Он так хотел поехать в Нью-Йорк. Но он никогда туда не попадет. – Слезы полились опять, но всхлипывания стали тише. – Он никуда больше не попадет. И все из-за этого конверта. Сколько человек уже погибло из-за него? – Уитни вспомнила о ракушке, оди Жака, которую он носил для безопасности, на счастье, по традиции, и опять разрыдалась. Уитни плакала и плакала, но боль в сердце не уходила вместе со слезами. – Он умер из-за этих бумаг, даже не зная, что они существуют.
– Мы доведем наше дело до конца, – сказал Дуг, притянув ее ближе к себе. – И победим.
– Господи, почему для тебя это так много значит?
– Ты хочешь знать причины? – Дуг наклонился, и его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Он часто дышал, глаза смотрели твердо. – Мы победим, Уитни, потому что люди за них умирали. Потому что Димитри хочет их получить. Потому что мы не можем позволить, чтобы Димитри победил нас. Потому что Жак, этот мальчик, умер, и его смерть не должна быть напрасной. Теперь дело не только в деньгах. Да разве ты сама не понимаешь, что оно всегда было не только в деньгах. Главное – победить. Всегда главное – победить. И при этом заставить Димитри попотеть.
Уитни позволила Дугу обнять себя.
– Главное – победить.
– Как только тебя перестает волновать победа, ты уже мертв.
Уитни это понимала, потому что стремление к победе жило и в ней.
– У Жака не будет Фадамиханы, – пробормотала она. – У него не будет праздника.
– Мы устроим ему праздник. – Дуг погладил ее по волосам, нему вспомнилось последнее мгновение жизни Жака – молодой смеющийся парень держит в руках рыбу. – Настоящую нью-йоркскую вечеринку.
Уитни кивнула, уткнувшись лицом ему в шею.
– Димитри это даром не пройдет. Ни в коем случае. Мы должны его победить.
– Да, мы должны его победить. – Отстранив ее, Дуг встал. Его рюкзак остался в канале, значит, они лишились палатки и кухонных принадлежностей. Подняв рюкзак Уитни, Дуг взвалил его на плечи. Оба были мокрые, уставшие и печальные. Дуг протянул, руку:
– Держи свою задницу наготове, дорогая. Она с трудом поднялась, засунула бумажник обратно в карман и совсем неэлегантно фыркнула:
– Подними повыше свою. Лорд.
В сгущающихся сумерках они побрели на север.
Глава 12
Они ушли от Ремо, но знали, что он идет за ними по пятам и поэтому останавливаться нельзя. Они продолжали свой путь и тогда, когда солнце уже почти село и в лесу загорелись огни, которые могут по достоинству оценить только художники и поэты, когда воздух от выпавшей росы становился жемчужно-сероватым. Они, не останавливаясь, продолжали свой путь, когда небо потемнело и стало черным. Взошла луна – величественный шар, белый, как кость. Звезды сверкали подобно драгоценностям прошедших веков.
Лунный свет превратил "лес в сказочный. Тени стали короче. Цветы закрыли лепестки и заснули, а ночные животные проснулись. Раздавались хлопанье крыльев, шуршание листвы. Кто-то кричал в кустах. Они все продолжали идти.
Когда у Уитни не оставалось с ил и хотелось упасть на землю, она вспоминала о Жаке и, стиснув зубы, шла дальше.
– Расскажи мне о Димитри.
Дуг помедлил, вытащив из кармана компас, чтобы проверить, туда ли они идут. Он видел, как Уитни время от времени прикасается пальцами к ракушке, но не знал таких слов, которые бы могли утешить ее.
– Я уже рассказывал.
– Этого недостаточно. Расскажи что-нибудь еще. По ее тону Дуг понял, что она хочет отомстить. А Дуг знал, что желание отомстить – это опасное чувство. Обуреваемый жаждой мщения человек забывает обо всем, он идет напролом, рискуя всем – даже своей жизнью.
– Поверь мне на слово, ты не захочешь с ним знакомиться лично.
– Ты не прав. – Дыхание было тяжелым, пот заливал глаза, но голос был тихим и твердым. – Я прошу тебя, расскажи мне о Димитри.
Дуг не мог сказать с уверенностью, сколько километров они прошагали, даже сколько времени прошло. Но он твердо знал, что они оторвались от Ремо на некоторое время, а сейчас им нужно отдохнуть.
– Остановимся здесь. Мы уже так далеко ушли, что, я думаю, Ремо нас не догонит.
Уитни с облегчением опустилась на мягкую, упругую землю. Если бы могли, ее ноги заплакали бы от рад ости.
– Здесь, в джунглях, мы затерялись как иголка в стогу сена. В твоем рюкзаке есть что-нибудь, что будет нам полезно?
