Пирра снова помедлила. Потом подсела ближе к Хекаби.
– Оракул изрекла пророчество, – прошептала девочка. – Оно гласит: «Если клинок окажется в руках Чужака, дом Короносов поглотит пламя». Насколько знаю, Короносы хранят это пророчество в тайне от посторонних, но всем воинам отдан приказ выслеживать и убивать Чужаков.
Хекаби оживилась:
– Тот мальчишка, с которым ты разговаривала у прудов! Он и есть тот самый Чужак, верно? И не спорь – по лицу вижу, что права.
Пирра нервно облизнула губы.
– Ты видела, как он вылез из-под земли. Значит, Гилас не погиб при обвале.
– Иди к нему. Воронам скажу, будто послала тебя за травами. Разыщи мальчишку. Предупреди: Короносы знают, что он жив. Найди его! – повторила Хекаби. – Враг Креона – мой друг! Что застыла? Иди, и побыстрее!
Глава 19
Маленькая львица сунула голову под переднюю лапу мальчика и нетерпеливо мяукнула. Но человек спит как ни в чем не бывало. Тогда малышка влезла ему на живот и выпустила когти. Мальчик охнул и проснулся.
Зевая и ворча, пополз на четвереньках к горячей воде. Заячьи лапы и хвост он выловил еще раньше и зашвырнул в кусты. Видно, чтобы маленькой львице интереснее было их искать.
Теперь она с любопытством наблюдает, как мальчик пьет. Люди не лакают, как львы, а зачерпывают воду длинными тонкими передними лапами.
Утолив жажду, человек взял палку и стал копать под каким-то растением. Маленькая львица хотела было понюхать, но мальчик ее не подпустил. Выдернул из земли корень и съел. Малышка потрясена: ну и дела!
Она удивлялась, почему он ее до сих пор не вылизал: ведь маленькая львица вся в грязи! Но теперь разглядела, что человеческий язык слишком мягкий. Нет, таким львиную шерсть не отчистишь! Зубы у людей и вовсе ни на что не годные, а когти того хуже: их даже нельзя втягивать и выпускать. Хвоста нет, размахивать нечем. Как же бедняга дает понять, что он злится? А без кисточки на кончике потеряешься в густой траве и не сможешь показать своему прайду, где ты. А что еще чуднее – у человека ни усов, ни шерсти. Разве что коротенькая потрепанная грива, и та растет не вокруг морды, а только сверху. Маленькой львице жалко человека: наверное, мерзнет, бедняга.
Мальчик сидит на земле и разговаривает с ней. Львице нравится его голос – спокойный, уверенный. Она встала на задние лапы, положила передние ему на плечи и лизнула человека в нос. Тот тявкнул, но малышка уже поняла: это они так смеются. Лизнула еще раз. И вот они катаются по земле и дерутся, но в шутку. Впервые с того дня, когда убили ее семью, малышке стало немножко легче.
Потом мальчик поплескал на нее водой, чтобы помыть. Малышка не возражает. И тут мальчик взял ее за больную лапу. А теперь она очень даже возражает! Человек выдернул из подушечки ежовую иголку. Маленькая львица убежала в кусты и оттуда зашипела. Больно, между прочим!
Малышка настороженно следит, как человек пережевывает листья и смешивает кашицу с мокрой грязью. Что он еще задумал?
Разговаривая тихо и ласково, мальчик на четвереньках подполз к ней и опять потянулся к ее больной лапе. Малышка зарычала, но, к ее удивлению, человек не испугался. Схватил за лапу и растер по подушечке пахнувшую листьями глину. Львица так опешила, что даже вовремя не сообразила куснуть мальчика. Просто слизнула грязь, и все. Тогда мальчик намазал еще. Малышка и от новой порции избавилась. Так они играли, пока человек не рассердился. Тут он разжевал другие листья, и вкус у них такой мерзкий, что слизывать эту гадость выше ее сил.
Она легла вздремнуть, а когда проснулась, лапа почти не болела.
Вдруг мальчик выпрямился во весь свой огромный рост и заговорил с малышкой. Та навострила уши. Человек идет охотиться и хочет взять ее с собой! Совсем как взрослую!
Львица с важным видом потрусила следом за высоким безволосым существом, которое заменило ей прайд. Он, конечно, человек, но грива у него того же оттенка, что у ее сородичей. Да и странные узкие глаза по цвету точь-в-точь львиные.
Малышка всем своим существом чувствует: хоть человек и не лев, душа у него родственная.
В расставленные вчера ловушки попались две куропатки, а сегодня утром Гиласу повезло еще больше: выстрелом из рогатки уложил мелкого оленя.
Разбойница – так он назвал малышку, когда разглядел, что она девочка, – сразу кинулась к добыче.
– Нельзя, – твердо произнес Гилас.
Львица жалобно посмотрела на него. Гилас фыркнул:
– После того, как ты зайца растерзала? И не надейся!
Перекинув оленя через плечо, мальчик зашагал обратно к месту привала. Разбойница бежала следом.
Наевшись и выспавшись – по большей части на животе у Гиласа, – малышка оправилась на удивление быстро. Живот круглый, шерсть пушистая и мягкая. А лучше всего то, что теперь она доверяет Гиласу. Подбегает к нему, весело фыркая, заваливается на спину и расставляет широкие пятнистые лапы. Мол, почеши мне животик.
Хорошо, когда есть с кем говорить и о ком заботиться. Маленькая львица чем-то напоминает Гиласу его пса, Брыся. Такая же любопытная, вечно карабкается к нему на колени и рвется участвовать во всем, что Гилас делает. А еще все время требует ласки. Но есть у нее и чисто львиные привычки. Например, юркнуть в траву и исчезнуть из вида. Гиласу даже не по себе становится. А еще Разбойница не виляет хвостом, когда рада. Наоборот – если малышка им бьет, значит сердится. А больше всего она не любит, когда на нее не обращают внимания.
Разбойница по-прежнему чуть-чуть хромает. Гилас нарвал еще горькой полыни, разжевал, помазал и лапу, и оцарапанный нос. Потом бросил ей оленьи кишки – надо же ее чем-то занять.
Пока малышка опять радостно измазывалась с ног до головы, Гилас разделал тушу новым обсидиановым ножом. Часть мяса надо высушить, а остальное закопать в горячую влажную грязь возле родника. Земля на острове прямо-таки пышет жаром, и костер разводить ни к чему. Оно и к лучшему: вдруг издали заметят дым? Потом Гилас вымоет шкуру, натрет толчеными мозгами и вывесит на ветку сушиться. Шкура большая, из такой можно сшить бурдюк или юбку.
Однако на все это уйдет время, а Гиласу надо искать Пирру. Но если он по дороге умрет от жажды, Пирре от этого никакой пользы.
В сумерках Гилас выкопал из глины сочное нежное мясо и с удовольствием поел. Разбойница проснулась и уставилась на оленью шкуру, свисавшую с ветки. По глазам видно: прикидывает, как половчее вскарабкаться на дерево. Надо ее срочно отвлечь. Гилас торопливо сплел колючий мячик из стеблей кипрея и бросил малышке:
– Разбойница, принеси мячик!
