– Это еще почему? Чего они от меня хотят? – крикнул Гилас, повернувшись к дымившейся Горе.
Твердыня отразила его голос: «Хотят… Хотят… Хотят…».
– Не пугай Разбойницу, – строго велела Пирра.
Гилас молча отвернулся. Перед глазами так и стоял кинжал Короносов: широкая квадратная рукоять, блеск смертоносного, но потрясающе красивого клинка. Так и захотелось взять его в руку и поднять, чтобы сверкнул на Солнце. Почувствовать, как сила оружия передается тому, в чьих руках оно находится. А потом зашвырнуть поглубже на дно Моря.
– Нам от кинжала никуда не деться, – заметила Пирра, будто подслушав мысли Гиласа. – Что бы мы ни сделали, куда бы ни отправились. Нет, Гилас, не уходи. Дослушай. Мы не знаем, долго ли кинжал будет на Талакрее. Ясно одно: он здесь не насовсем. Вороны заберут его обратно в Микены, и тогда нам до него не добраться. Говорю же – это наш единственный шанс.
– А тебе-то какое дело до кинжала? – огрызнулся Гилас. – Тебя вся эта история вообще не касается.
– Неправда! Кефтиу – моя родина. Я не могу стоять в стороне.
– А вчера ночью клялась, что ноги твоей там не будет. Как же ты собираешься предупредить жителей острова и при этом не попасться матери?
Пирра вздрогнула, будто от удара.
– Я хотя бы попробую.
Девочка дотронулась до личной печати на запястье, и крошечный аметистовый сокол сверкнул на Солнце.
– Гилас, ты не случайно на Талакрею попал. Я тоже. И кинжал сюда не просто так доставят. А Оракул и вовсе без причины людей в Пророчестве не упоминает…
– Подумаешь, какая честь! Кто ее просил? – взорвался Гилас. – И вообще, с чего ты взяла, будто пророчество обо мне? Я не единственный Чужак на свете! Не буду воровать кинжал, и все тут! С тех пор как потерял Исси, я от нее все дальше и дальше! С меня хватит!
– А злишься ты только потому, что сам понимаешь: добыть кинжал правильнее всего.
– Плевать, что правильно, а что нет! Главное – Исси найти.
– Ну найдешь ты ее, и что? Думаешь, будете спокойно жить на Горе Ликас? А Вороны оставят вас в покое?
Гилас устремил на Пирру сердитый взгляд:
– Ты вчера спрашивала про мою мать. Представь, что мы с ней снова встретились. Что я ей скажу? «Помнишь свою единственную просьбу? Чтобы я позаботился о сестре? Ну так вот – извини, не справился». Я должен найти Исси. А все остальное – Оракул, Вороны, кинжал – только мешает.
– А я? – ровным, ничего не выражающим тоном спросила Пирра. – А Разбойница? Мы тоже тебе мешаем?
Гилас лишь молча смотрел на нее. Потом развернулся и зашагал прочь.
Через некоторое время мальчик вернулся.
Пирра сидела на том же месте, где он ее оставил. Рядом развалилась Разбойница. Маленькая львица слизывала с лап пепел. Завидев Гиласа, радостно вскочила и кинулась к нему, приветливо пофыркивая. Девочка даже головы не повернула.
– Прости, – буркнул Гилас.
Пирра кивнула:
– Ты меня тоже прости, но я свой выбор сделала. Поступай как знаешь, а я возвращаюсь. Буду думать, как украсть кинжал и предостеречь жителей Кефтиу. Да, Гилас, – и то и другое сразу.
– Совсем рехнулась? Сама ведь рассказывала, как там в крепости!
Пирра водила по земле обухом топора. Шрам серебрился на щеке бледным полумесяцем. Глядя на ее решительное лицо, Гилас невольно вспомнил мать Пирры, Верховную жрицу.
– А ты что будешь делать? – спросила девочка, не поднимая глаз.
– Пока не знаю.
Гилас приблизился к краю обрыва и уставился на Гору. Рассеянно скользнул взглядом по черному склону, спускавшемуся к заросшим ракитником протокам. Пахло пылью, тимьяном и дымом. Гилас понятия не имел, как поступить и на что решиться.
– Не могу же я стоять в стороне, пока Вороны захватывают Кефтиу, – прибавила Пирра. – Да, помешать не сумею, но хотя бы попытаюсь дать знать об их планах.
Мальчик почуял запах дыма. Рухнул на колени.
– Гилас!
В зарослях далеко внизу блеснул огонек. Между ветками Гилас разглядел силуэты людей и собак.
– Гилас! – снова окликнула Пирра.
С такого расстояния все рассмотреть трудно, однако Гилас насчитал шесть или семь собак и не меньше семи Воронов-охотников. Похоже, они разбивают лагерь.
И тут в зарослях мелькнул мальчишка примерно возраста Гиласа. Высокий, хорошо сложен, длинные темные волосы заплетены в косы – значит воин. По одной только привычке теребить личную печать на запястье Гилас узнал бы его из тысячи и все же глазам своим не поверил. Пульс застучал в ушах. Да это же Теламон!
Разбойница подошла посмотреть, почему мальчик застыл на месте. С обрыва посыпались камешки. Теламон поднял голову. Гилас быстро схватил Разбойницу за шкирку и оттащил от края.
– Что там? – спросила Пирра, подходя к Гиласу.
– Пригнись! – шепнул он.
Пирра торопливо повиновалась – но слишком поздно.
Сын вождя ее заметил.
Глава 25
Псы неслись вверх по склону, Вороны расходились в разные стороны, перекрывая все пути к отступлению. Гилас взглянул на горную вершину:
– Вниз нельзя. Будем подниматься.
Пирра кивнула:
– Вон там я видела тропу.
– Спустимся с другой стороны и спрячемся в зарослях.
«Если тропа не слишком крутая, – мысленно прибавил Гилас. – Если нас собаки не догонят».
По выражению лица Пирры сразу видно: девочка подумала о том же.
Пригнувшись, они побежали к тропе; Разбойница впереди. Ничего не скажешь – легкая добыча для своры псов.
К удивлению Гиласа и Пирры, тропа оказалась вымощена обсидиановыми плитами. Она змеилась к самой вершине. Пирра предположила – должно быть, островитяне поднимаются на Гору, чтобы принести подношения. Бежать по гладкому, скользкому обсидиану трудно. Чтобы не упасть, Пирра стянула с ног сандалии и побежала босиком.
Гилас каждую секунду боялся услышать собачий рык или свист стрел. Но нет – только шум ветра в ушах и их с Пиррой хриплое дыхание. Вдруг Солнце заволокла темная пелена. Гиласа окутало облако ядовитого дыма, разъедающего легкие. Мальчик едва сдержал кашель. Сквозь пелену он с трудом разглядел Пирру. Та покачнулась и закрыла рот рукой.
Разбойница преградила Гиласу путь: следила, чтобы тот не сходил с тропы. Наконец подул сильный ветер, дым немного рассеялся, и мальчик разглядел, откуда взялось облако. Возле тропы зияла облепленная желтой коркой трещина, с громким бульканьем изрыгавшая из недр клубы пара. Жилище духа огня.
