Гилас тоже одолел собаку. Но когда спешил к Пирре, споткнулся и потерял равновесие. Пирра успела схватить ручку его топора, не дав Гиласу упасть. Мальчик снова выпрямился.
Внизу, в нескольких шагах от них старая львица отбивалась и от Воронов, и от единственной уцелевшей собаки. Из боков торчали стрелы. Животное быстро теряло силы. Собака подпрыгнула и вонзила клыки ей в глотку. Львица взревела и стала драть пса когтями. Но тот упорно не разжимал челюсти. Противники сцепились так, что в клубке уже не разобрать, где чья шерсть и где чьи зубы. В пылу схватки оба перелетели через край и скрылись в жерле.
Гилас и Пирра снова полезли вверх. Но теперь Гора гнала их прочь. Пускала едкий дым в лицо, заставляла отступить.
Дети на четвереньках поползли вниз. Вдруг над Пиррой навис воин и схватил ее за волосы. Второй вцепился в руку Гиласа и резко, со всей силы заломил за спину.
– Поймал! – крикнул воин.
Глава 26
Ворон стиснул запястья Пирры так крепко, что казалось, вот-вот треснут кости. Девочка извивалась, пиналась, но с тем же успехом могла драться с камнем.
– Отпустите ее! – прокричал Гилас. – Это рабыня знахарки, без нее Креона не вылечить!
За это Гилас получил удар в лицо рукояткой ножа.
– Мы их схватили, господин! – объявил тот воин, что держал мальчика.
Он обращался к кому-то, кто еще только приближался к жерлу. Из дымного облака донеслись шаги. Оба воина торопливо выпрямились. Пирра разглядела, что к ним поднимается молодой человек. Гилас тоже его заметил и сразу побледнел как полотно. Встретился взглядом с Пиррой.
– Спасайся, – прошептал он. – А мне уже ничем не поможешь.
Молодой воин весьма хорош собой: смуглый, с породистыми чертами лица и длинными темными косами. При виде его Пирра вздрогнула. Девочка сразу узнала Теламона: за него ее хотели выдать замуж в прошлом году.
«Все, нам конец», – пронеслось в голове. Теламон передаст Гиласа Креону, и тот скормит мальчика своим воронам.
Теламон скользнул взглядом по Пирре, и, хотя выражение его лица не изменилось, девочка сразу поняла: Теламон ее узнал. Потом он повернулся к Гиласу. Тот выплюнул кровь и с вызовом уставился на бывшего друга.
На лице Теламона не дрогнул ни один мускул, но пальцы крепче стиснули рукоятку кинжала.
– Разделаемся с ними здесь или отведем к шахтам, чтобы все видели? – спросил воин, державший Пирру.
– Эта Гора священна, – выпалила Пирра. – Убьете нас – будете прокляты навечно!
Про запрет девочка выдумала, однако воины сразу принялись обеспокоенно переминаться с ноги на ногу.
– Отпустите девчонку, – приказал Теламон. – Обратно в крепость сама дойдет.
Воин разжал хватку так резко, что Пирра покачнулась.
– А с Чужаком как поступим? – спросил воин.
Темные глаза Теламона окинули Гиласа быстрым взглядом. Сын вождя тут же отвернулся и стал медленно убирать кинжал в ножны. Только Пирре видно напряженное выражение его лица. Похоже, в его душе борются противоречивые чувства.
– Это не он, – не оглядываясь, бросил Теламон.
Воины чуть рты не открыли от удивления.
– Не он? – переспросил один из Воронов.
– Господин, ты уверен? – усомнился второй. – Мальчишка одет в шкуры. Я думаю, что…
– Никого не волнует, что ты думаешь, – холодно отрезал Теламон. – Я знал того Чужака. Этот парень на него совсем не похож. Просто беглый раб.
Мужчины растерянно переглянулись.
– Что же с ним делать? Вернуть в шахты?
– Нет. Буйный раб – дурной пример для остальных. Так и до восстания недалеко.
– Тогда куда же его девать?
Теламон ненадолго задумался.
– Отдадим в подмастерья кузнецу. Пусть трудится у печей. Там он точно долго не протянет.
– Если убью тебя прямо здесь и сейчас, – произнес Теламон, – получу только похвалы.
– Не убьешь, – возразил Гилас с уверенностью, которой не ощущал.
– Посмотрим, – буркнул Теламон.
– Хотел бы, сразу прикончил.
Теламон прижал ладони к вискам.
– Чего я хочу, так это никогда больше тебя не видеть! – простонал он. – Даже имя твое забыть! У меня из-за тебя одни неприятности! Вру родным, рискую всем, что у меня есть, и ради чего? Чтобы выручить парня, который когда-то был моим другом!
Они сидели одни в лагере Воронов среди зарослей. Теламон нарочно отослал своих людей искать пропавших собак. Руки Гиласа связаны за спиной и невыносимо ноют, да и ушибленная скула болит.
Теламон ходит кругами вокруг серого пепелища, оставшегося от погасшего костра. Косы раскачиваются, маленькие глиняные диски на их концах постукивают друг о друга. Как же Гиласу знаком этот звук! Теламон возмужал, стал выше, и все-таки этот молодой воин ничем не отличается от того мальчишки, который убегал из дома на пик Ликас к Гиласу и Исси.
– Не собираешься убивать – отпусти, – произнес Гилас.
Теламон фыркнул:
– А воинам что скажу? Пленника духи огня утащили?
– Тогда что ты предлагаешь?
Мальчик потеребил личную печать на запястье.
– В голове не укладывается, – пробормотал он. – Как ты вообще здесь оказался?
– Не по своей воле. Поймали и продали в рабство.
Теламон окинул Гиласа испытующим взглядом:
– Точно не врешь?
– Сомневаешься – глянь на татуировку.
Гилас неуклюже повернулся, показывая отметину на предплечье.
– Но почему тебя именно на Талакрею занесло? Да еще сейчас, когда Коронос… когда мы здесь все вместе?
– Вы мне про свои планы не докладываете. Послушай, Теламон, плевать я хотел на этот распроклятый кинжал. Мне только одно нужно: выбраться с острова и разыскать Исси.
Теламон устремил на Гиласа непроницаемый взгляд:
– Конечно, хочется тебе доверять, но ты меня уже несколько раз обманывал.
– Ты меня тоже.
Теламон дернулся, будто от удара. Отошел к погасшему костру и сердито пнул золу, подняв облачко горького пепла.
Пока бывший друг стоял к Гиласу спиной, тот подумал: может, повалить его на землю? Но Теламон сильнее, вдобавок вооружен. Вместо этого Гилас заметил:
– Я смотрю, ты не особо удивился, что я жив.
