Хорошо, что у моих родителей была припрятана одежда. Поэтому, радостно встретив со всеми вместе восход солнца, я превратился в человека, оделся и направился в сторону одной из немногих дорог, ведущих через горный хребет Галлатин. Сюда вынуждены были податься мама и папа, когда я в Джексон-Хоул впервые пытался жить среди людей. Теперь я тоже уже немного знал эту местность, потому что с тех пор несколько раз навещал родителей.
Я пошёл вдоль дороги и через какое-то время добрался до маленькой заправочной станции с небольшим магазинчиком и кафе при ней – это было единственное здание на много километров вокруг.
– Привет, – сказал я парню в бейсболке, втиснувшему свой толстый пивной живот в чёрную футболку. Глаза у него были добрые: родители рассказывали мне, что он уже одалживал им как-то раз пару центов позвонить по телефону.
Я уже хорошо ориентировался в человеческом мире и потому не стал таращиться на телефон-автомат и на витрину с чипсами, сладостями и безалкогольными напитками, а просто достал шоколадное мороженое на палочке из холодильного сундука – ну или как там эта штука называется, – заплатил за него однодолларовой купюрой, взятой из тайника моих родителей, и поспешил к компьютеру, на котором покупатели могли бесплатно выйти в Интернет. А я ведь теперь тоже покупатель, и мне не терпелось написать Тикаани. Я обязательно должен сообщить ей, как сильно по ней скучаю. Но с мороженым в одной руке не так уж легко стучать по клавишам. В конце концов я зажал лакомство в зубах и попытался одновременно лизать его и печатать. Владелец магазина, ухмыляясь, смотрел, как у меня из уголка рта стекает шоколадная глазурь.
– Осторожно! – крикнул он, когда мороженое поехало вниз.
Опля! За секунду до того, как полурастаявший батончик плюхнулся на клавиатуру, я молниеносным движением перехватил его и доел до конца.
– Отличные рефлексы, – одобрительно прокомментировал владелец магазина, и я ему улыбнулся.
Наконец он перестал следить за мной, и я написал Тикаани о том, что сейчас творится в моём сердце. А потом рассказал ей, что мы задумали, и спросил, сможет ли она приехать. Местом встречи я на всякий случай выбрал нашу старую территорию, у южного рукава озера Йеллоустон. Затем я написал Джефри и Брэндону. Правда, Брэндон отдыхал со своими богатыми родителями на каком-то острове в южных морях, но возможно, он поможет нам советом.
Почти сразу же пришёл ответ:
«Привет, Караг,
похоже, вам нужен хороший адвокат. Я могу поговорить с отцом. Не пугайся, это я так шучу. Я держу за вас кулаки и желаю прогнать волков. А может быть, этого и не понадобится? Если они согласятся не воровать у вас добычу (ведь проблема была в этом, верно?), то вы могли бы поделить территорию.
Я тут на Гавайях жарюсь на солнышке, мы все уже совершенно коричневые. Моим родителям это, конечно, страшно не нравится – этот цвет напоминает им об их бизоньем обличье. ☺
Удачи тебе!
Брэндон».
Я уже не раз слышал это выражение про кулаки, но всё равно никак не мог понять, какая нам польза оттого, что Брэндон сожмёт ладони в кулак. А вот его предложение имело смысл. Нужно только узнать мнение волков по поводу обитания на одной территории.
Джефри тоже ответил быстро:
«Привет, старик,
я всё лето буду проходить практику на радио в Джексон-Хоул, но по ночам вы можете на меня рассчитывать… Если я вам срочно понадоблюсь, то скажусь больным и приду вам на помощь, договорились?
Не кисни, пума.
Джефри.
P. S. Кстати, ты знал, что наша учительница мисс Кэллоуэй беременна? Интересно, кто у неё родится – гремучая змея или волк? А может, гремучий волк? Ха-ха».
Значит, у нас в школе скоро появятся дети. Очень интересно.
Я улыбнулся. Судя по тону письма, Джефри ничуть не изменился.
От Тикаани ответа не было. Наверное, она сейчас бродит где-нибудь в обличье волчицы.
Больше я в магазине задерживаться не собирался, а потому попрощался с типом в бейсбольной кепке и вернулся к своим.
В звериных обличьях мы направились на юг, где я очень надеялся вскоре увидеть Тикаани. Я знал, что у её отца есть маленький самолёт, может, он её подвезёт. А вдруг я зря надеюсь и с Крайнего Севера невозможно добраться до нас так быстро? Нет, лучше об этом не думать.
Если бы кто-то нас сейчас увидел – очень бы удивился весьма странной компании. Пумы – одиночки, а тут нас сразу четверо, да ещё и в сопровождении пушистого щенка, который может пробежать у нас под животом даже не пригибаясь. А если присмотреться внимательнее, то можно заметить и летящую впереди нашей группки летучую мышь (когда она, конечно, не спала).
Вообще-то мы собирались двигаться вперёд в хорошем темпе, и не важно, как высоко стоит солнце. Но на второй день Терри просто взял и лёг на землю:
– Это ужасно! Вы же просто пробегаете мимо прекраснейших ландшафтов! Друзья, давайте насладимся этим изумительным видом!
Мия, родители и я с удивлением огляделись. Мы стояли посреди луга, на котором валялись несколько серых полусгнивших стволов упавших сосен.
– Травоядным эта лужайка точно бы понравилась, – сказал отец. – И раз уже мы об этом заговорили – как насчёт вилорога на ужин? Я видел следы неподалёку.
– О да! Мне уже страшно хочется взять быка за рога! – тут же крикнула Мия.
Я вздохнул. Может, всё-таки не стоит учить её человеческим выражениям?
Но Нимка была не в восторге:
– Давайте пойдём дальше. Мы прошли сегодня не так много. Нам ещё очень далеко до нашей прежней территории в Йеллоустоне.
– А как же ландшафт? – запротестовал Терри.
Я заметил, как тяжело он дышит.
– Признайся, – сухо сказал я, – ты больше не можешь идти и у тебя болят лапы?
– Да, это так, – согласился Терри. – Но ландшафт…
– С тобой всё ясно, – улыбнулся я, убедившись, что красивые виды его совершенно не интересуют. – Показывай лапы.
Терри и правда изрядно натёр лапы. Оно и понятно – он же всю жизнь был домашним питомцем и не привык к большим расстояниям. А ещё ему в лапу вонзилась колючка.
– Бедняжка! – в ужасе воскликнула Табита. – Теперь у тебя будет заражение крови, и ты умрёшь, так и не добравшись до места!
Терри заскулил.
– Ну, это тебе должно уж очень сильно не повезти, – сказал я и ощутил желание погладить его по голове. Мы уже поняли, что наша подружка летучая мышь – пессимистка высшей пробы.
