– Понятия не имею, – услышали мы в ответ и ошарашенно уставились на Терри. – Ну, просто я её никогда не видел, – пояснил он. – Но мы часто мысленно разговаривали, от головы к голове, пока сидели взаперти в этом приюте. Так и подружились, – пёс поднял ногу и пометил забор. – Она меня здорово поддерживала и не давала унывать.
– Понятно, – сказал я. – Тогда мы сейчас вернёмся и освободим её.
Дождавшись, пока владелица приюта займётся подготовкой корма в другом помещении, мы пробрались внутрь здания. Там стоял оглушительный шум – обитатели приюта требовали пищи. Это нам было на руку: так мы могли незаметно пройти вдоль клеток с собаками, которые облаивали нас что есть мочи.
Терри пробормотал:
– Да-да, вам, конечно, обидно, что они выбрали меня, но теперь будьте так добры, закройте пасти и лучше подумайте, какая стрижка вам больше пойдёт. Табита, ты где?
Ответа не последовало. Среди собак её нет – значит, нужно двигаться дальше. Самое время: владелица приюта уже шла по коридору с полными мисками. Мы едва успели улизнуть, повернув за угол.
– А вдруг Табита кошка? Вот будет прикол! – развеселился Терри. – Чёрная кошка… Она как-то раз упомянула, что она чёрного цвета.
– Это важная зацепка, почему ты сразу не сказал? – спросил я.
Терри дерзко задрал мордочку вверх:
– Разве внешность имеет значение, когда мы так крепко, так чудесно дружим?
Надо признать, что на этот раз пушистый комок прав.
Мы приблизились к вольеру с деревом-когтеточкой внутри. На нас смотрела дюжина кошек: одни скептически, другие испуганно. Среди прочих – три чёрные.
– Табита? – обратился Терри к одной из них, обнюхивая вздыбленный мех кошки, вцепившейся в прутья клетки. Секунду спустя он стремительно отпрыгнул назад, спасаясь от кошачьих когтей.
– Ты уверен, что не выдумал эту подружку? – спросила Мия, подтягивая спадающие джинсы.
– Ты это серьёзно? У меня не такая богатая фантазия, – Терри занервничал. – Постойте-ка, я вспомнил! Она говорила, что умеет летать.
И мы помчались к клеткам с пернатыми. Те оказались гораздо менее агрессивны, да и вообще не обращали на нас внимания. Это хорошо. Плохо только, что чёрных среди них не видно. Все птицы были разноцветные: оранжевые, жёлто-белые, синие и зелёные.
– Вы чуете здесь оборотня? Я никого не чую, кроме вас двоих, – сказал я.
Терри повесил нос и уши:
– Но где же она тогда? Табита, отзовись!
Ответа не последовало.
А тут как раз пришла очередь птиц получить свой завтрак – мы с ужасом услышали, как приближается владелица приюта. Она напевала какую-то песню о дорогах, которые должны привести её домой, и встряхивала банку с зерновым кормом для пернатых.
– Нужно выбираться отсюда, а то придётся объясняться, – сказал я товарищам. – Может, попросим директора нашей школы, чтобы она забрала Табиту потом…
– Погоди, что-то есть! – Мия внезапно насторожилась.
Теперь и я тоже кое-что расслышал. Только это были не слова, а какой-то странный звук. Как будто кто-то зевнул. Да, точно. А потом в наших головах раздался девчоночий голос:
– Эй, меня кто-то звал? Терри, это ты? Я спала. На улице ещё светло?
– Табита! – радостно крикнул Терри. – Мы вытащим тебя отсюда. Что ты за зверь?
Но я уже догадался.
– Табита чёрного цвета и спит днём – значит, она летучая мышь, – быстро сказал я и мысленно спросил: – Табита, где тебя найти? Говори быстрее, у нас мало времени.
– В какой-то тёмной комнате, здесь нет окна, зато есть письменный стол, – ответила подружка Терри. – Я торчу здесь взаперти уже тринадцать дней, семь часов и пять минут, если часы на столе не врут, и вынуждена смотреть, как миссис Уотерс делает себе кофе, заказывает корм и пишет письма с просьбой пожертвовать на приют!
Кучка совиного помёта! Это, должно быть, кабинет владелицы приюта! Если нас там застукают – просто так не выкрутиться.
– Но разве летучих мышей берут в приют? – удивился Терри. – Вас ведь никто сюда не сдавал, верно?
– Нет, она нас тут держит вместо домашних питомцев. Представляешь, какая наглость! – возмутилась Табита. – Она поймала меня и ещё двоих, потому что непременно хотела иметь летучих мышей нашего вида.
– Действительно наглость, – согласился я. Мы отправились искать кабинет, открывая по пути все двери и стараясь не шуметь. При этом мы до смерти напугали штук двадцать карликовых кроликов, чуть не споткнулись о ящик с гигантской пятнистой змеёй и успели захлопнуть дверь кладовки, пока нам на головы не свалилась половая щётка.
Ну вот наконец и кабинет! Мы неслышно вошли внутрь, осторожно закрыли за собой дверь – и тут же увидели вольеры с летучими мышами, которые все как одна висели вверх ногами, словно спелые фрукты, и, видимо, дремали, прикрыв голову крыльями. И тут одна из них расправила чёрные полупрозрачные крылья.
– Привет! Как здорово, что вы здесь! Вы правда хотите меня освободить? Было бы просто супер!
– Конечно, мы тебя освободим! – гордо объявил Терри. – Я же сказал, что без тебя отсюда не уйду. Круто, да?
– Терри, ты что – собака? – послышалось в ответ. – Ой, какой пушистик!
– Я не пушистик! – зарычал Терри, упёрся передними лапами в стекло вольера и попытался открыть задвижку зубами, как обычно поступают оборотни, которые ещё ни разу не превращались в людей.
– Дай я, – сказал я и ощупал руками замок клетки. Сложная конструкция.
– Пожалуйста, незнакомый оборотень, постарайся, – подбадривала меня Табита, пока я вытягивал штырь. – Изнутри не получается открыть этот замок, я уже пыталась в человеческом облике.
– Но ты же могла разбить стекло и сбежать, – сказала Мия.
– Вандализм – это не моё, – ответила Табита.
– Ванда… что? – спросил Терри.
– Бездумное разрушение, – перевела ему подружка. – Не могли бы вы поторопиться? Я слышу шаги в коридоре. Миссис Уокер сейчас вас поймает и передаст полиции…
Теперь и мы услышали шаги. Мы в ужасе застыли, но лишь на мгновение. Терри одним прыжком оказался под столом и спрятался там, прижавшись к полу. Мы с Мией втиснулись в щель между шкафом и стеной – хотя вообще-то там было места только для одного.
