- Ну же, девочки! Больше усилий! Или вам не жалко ваши ушки?
Первая - рыженькая, с простецким круглым лицом смотрит на Роя и шепчет трясущимися губами:
- Господин… умоляю…
- Господин, - перебивает ее вторая - плотно сбитая брюнетка. - У меня через неделю свадьба…
Расширенные зрачки, дрожащие от слез голоса, мольбы. Ужас и безумная надежда в каждом взгляде, каждом слове.
Они еще не поняли в чьи лапы попали. Еще верят, что все обойдется, кошмар пройдет стороной. Выбери ее, другую, только не меня…
Неважно кого он выберет - ни одна не выйдет отсюда живой. Но та, на которую он укажет, на которую будет указывать снова и снова, сама попросит о смерти…
Рой знает, что бесполезно, но все равно бросается вперед. Дотянуться, схватить, вцепиться в гадине глотку…
Рывок, боль обжигает запястья. Стальные кандалы держат крепко.
- Ах, лорд Фицбрук, - хохочет диббук. - Сколько страсти! Снова как в первый раз.
- Тварь… - рычит он от бессильной ненависти. - Какая же ты тварь…
Еще один безнадежный рывок и цепи рвутся. Рой налетает на нее. Сбивает с кресла, наваливается сверху и душит, душит…
Чужая ладонь с размаху шлепнула по уху и морок разлетелся. Под Роем лежала совсем другая женщина. От неожиданности инквизитор разжал пальцы.
- Ты?
В черных глазах заискрилась насмешка.
- В данный момент? Лежу в вашей постели. Кстати, не могли вы слезть? Если, конечно, это не покажется вам чересчур затруднительным.
Зараза! Он прорычал что-то раздраженное и скатился с женского тела, чуть не слетев с постели на пол.
- В следующий раз не лезь без приглашения, - рявкнул он, леденея от мысли, как много Даяна могла понять из его сонных выкриков. - Или я подумаю, что ты пришла совсем с другими целями.
- Не смешно, - отрезал Рой, все еще дико злясь. На себя, что допустил все это. На нее за то, что полезла, куда не звали. - Пошла вон.
- Послушайте, я…
- Я ничего не слышала.
- Что?
***
И да - инквизитор прав. Мне не стоило лезть, куда не звали. Тоже нашлась спасительница, гроза ночных кошмаров.
Еще и синяков наставил. Очень характерные такие, на шее в два ряда. Отлично проглядываются даже на смуглой коже.
Козел!
И только Пресветлой Катрин все нипочем.
- Хочешь уроков самоконтроля? Отлично! Жду тебя в саду.
И вышел, гад такой.
Эй, погоди! А как же… Как же моя поездка?!
***
Похоже, его лордейшество и сам воспользовался своей методикой.
Невольно поднимаю голову, чтобы проследить за его взглядом.
- Мне тоже не следовало, - неожиданно мягко отвечает он. И протягивает руку к шарфу.
- Бросьте, здесь виновата только я. На будущее учту, что поднимать спящего инквизитора опаснее, чем зомби.
- Я хотел бы убрать это, - в голосе слышется будоражащая хрипотца. - Но все мои таланты лежат в области разрушения.
Чудак человек - за что извиняется?
Мотаю головой, чтобы вытряхнуть из нее совершенно неуместные фантазии.
- Прощу, если вы согласитесь сходить со мной в город. А уроки - вечером.
Глава 29. Слабость всегда лжет
Пресветлая Катрин не была религиозна. Если высшие силы и существовали, им определенно не было дела до песнопений и ритуалов. Нет, она служила Храму совсем по другой причине.
Деньги.
Свобода, как ни странно это звучит, когда речь заходит о монашестве.
Нет, Катрин не была от природы жестокой, не творила подлостей ради подлости. Она просто цинично и трезво смотрела на мир. И очень любила побеждать. К своим тридцати трем Катрин приняла посвящение старшей жрицы и неформально была правой рукой настоятельницы пусть провинциального, но очень богатого и влиятельного монастыря. Чтобы шагнуть выше в ее возрасте требовались больше, чем просто усердный шпионаж и грамотная работа с богобоязненными курицами.
Вот и сложилось, что мечта о власти над драконами передавалась в храме по наследству, вместе с саном. Так длилось больше сотни лет, пока очередной “невестой моря” не стала никому не известная Даяна Кови.
Катрин поняла - это шанс. И она его не упустит.
Судя по разговору, мессер пребывал в здравом уме и помнил прошлую жизнь. Но не горел желанием общаться ни с кем, кроме Даяны.
И Катрин осталась. Смотреть, слушать, делать выводы.
Продажная девка, которая не разбирается в мужчинах?! Обхохочешься!
Она была мила, доброжелательна, но совершенно самодостаточна. Не нуждалась ни в ободрении, ни в моральной поддержке. А Катрин опасалась быть слишком назойливой, чтобы не спугнуть. Вкрадчиво и осторожно, шаг за шагом она показывала, что может быть хорошим помощником, что заслуживает доверия. Поддерживала, подыгрывала, давала мудрые советы. Становилась из навязанной обузы другом и правой рукой.
***
По мере того, как клерк изучает поданные бумаги, его лицо все больше вытягивается. Я стараюсь не показывать эмоций, но внутри злорадствую. Всего пять дней назад этот же тип, с ухмылкой заявил, что изобретательство женщинам не дано от рождения, и не стоит забивать свою хорошенькую головку скучными мужскими делами.
Наконец, он заканчивает изучение бумаг и поднимает взгляд на Фицбрука.
- Это ваших рук дело?
- Сам не пойму, - немного обиженно бормочет чиновник.
Я пожимаю плечами.
Но осознание мужского превосходства изрядно приправлено растерянностью.
С промышленностью в Эндалии все неоднозначно. Я бы сказала, что страна в процессе затянувшейся индустриальной революции. Львиная доля производства принадлежит небольшим семейным предприятиям. Существуют и мануфактуры с наемными работниками, но на них все еще слишком мало машин и почти нет разделения труда. Что характерно: никакого упоминания о паровых котлах или электричестве я так и не встретила, все машины работают на магической тяге. Соответственно для их создания нужны маги, причем не абы какие, а маги узкой специализации - артефакторы со знаниями в области механики.
А вот дальше начинаются проблемы.
- Добрый день.
- Что?
Уже оказавшись на улице смаргиваю слезы. Только не реветь, Диана! Не смей! Тебе же плевать на мнение напыщенных идиотов!
Он тушит сигару и хмурится.
