– Ни в коем случае, – возразила Талиас. Самакро услышал в ее голосе печаль и сострадание. – Благодаря тому, что вы отправили эти корабли, мы смогли выйти на вас, а следующим шагом было найти и разгромить генерала Йива. – Она указала взмахом руки на разрушенный город. – Пускай цена высока, но вы смогли изгнать захватчиков с родной планеты.
– И отбить у них их собственный корабль, – добавил Самакро. – Могу я узнать, как вам это удалось?
Уингали поднял на него взгляд; оперенный гребень покачнулся, будто от неосязаемого сквозняка.
– Прошу нас простить, но это должно остаться секретом паккош. Теперь, когда весь Хаос знает о нашем существовании и о нашей уязвимости, подобный прием может пригодиться нам и в другой раз.
– Понимаю, – сказал Траун. – Впрочем, я не думаю, что молва о Рапакке разошлась так широко, как вам представляется. Выжившие никардуны разрознены, а беженцы, которых вы приютили, вряд ли будут представлять для вас угрозу.
– Опасность может принять какую угодно форму, – возразил Уингали, снова тряхнув гребнем. – Настал момент признаться, что вас пригласили сюда не только для того, чтобы выразить благодарность от народа паккош. С беженцами возникли проблемы, и мы надеемся на вашу помощь.
Он посмотрел на Талиас:
– Или на вашу.
Она встрепенулась, метнув взгляд на Трауна:
– Мою?
– Верно, – подтвердил Уингали. – Судя по всему, у беженцев матриархальное общество, и всем заправляет женщина, которую называют магис. Есть мнение, что она охотнее выслушает ваши советы и точку зрения, чем наши.
– Почему же вы не прибегли к помощи женщин из вашего народа? – спросил Траун.
– Все… не так просто, – помедлив, признал пакк. – В последнее время случилось несколько происшествий, которые подорвали отношения между магис и паккош. Иногда мне даже кажется, что мы никогда не вернем их доверие.
– Что за происшествия? – вставил Самакро.
– Недопонимание, – пояснил Уингали. – Культурные противоречия. Обстоятельства, которые мы не можем в подробностях вам раскрыть.
Он снова повернулся к Талиас:
– Но когда я рассказал им об инородцах, которые изъявили желание сохранить наше искусство и которым я доверил высоко чтимое кольцо малого клана, магис была явно заинтригована. Я надеюсь, что это любопытство сподвигнет ее поговорить с вами.
– Даже не знаю. – Талиас снова растерянно оглянулась на Трауна. – Я не дипломат и не политик. И речь идет о другом биологическом виде. Ума не приложу, о чем с ними говорить. – Она снова воззрилась на капитана. – А можно ли мне вообще вести с ними беседы?
– У вас неплохое чутье в этих вопросах, – приободрил он ее.
«И опыт нескольких месяцев работы с десятилетним ребенком», – мысленно добавил Самакро. Дети в этом возрасте будут почище инородцев, свалившихся тебе на голову из Хаоса.
Разумеется, вслух он этого произнести не мог, даже если бы переключился с таарджи на чеунх: не позволяло присутствие чужака. Однако ей и самой, скорее всего, приходили в голову такие же мысли.
Или не приходили. Талиас все еще страдальчески морщила лицо в раздумьях.
– Не знаю, – повторила она. – Каких советов от меня ждут?
– Как я и сказал, беженцы прибыли на Рапакк по указке магис. Многие хотят вернуться домой, но она единственная, кто может принять окончательное решение. К тому же координаты родной планеты есть только у нее.
– А она не хочет вернуться? – спросила Талиас.
– Она не хочет никуда лететь, – ответил Уингали. – И оставаться тоже не хочет. – Он немного помолчал. – Она ищет смерти.
Талиас округлила глаза:
– Ищет смерти?
– Да, – подтвердил пакк. – Расстаться с последней надеждой и умереть.
– А она может передать кому-то титул магис? – ввернул Траун.
– Постойте. – Талиас хмуро повернулась к капитану. – Не хотите ли вы сказать, что мы просто махнем на нее рукой?
– Раз она собралась умереть, значит, титул для нее больше ничего не значит, – отрезал тот. – Раз так, она должна понимать, что обязана назначить преемника. Учитывая информацию, что некоторые из них хотят вернуться домой, им ничего не остается, как дать ей умереть и избрать нового правителя.
– Нет, они должны ее переубедить, – не унималась Талиас.
– По-моему, именно это Уингали и предлагает вам сделать, – заметил Траун.
– Потрясающе, – вздохнула воспитательница. – Значит, от меня ждут не только совета. Я должна уберечь чью-то жизнь.
– На самом деле все еще сложнее, – сказал Уингали. – Она ищет смерти не только для себя, но и для всех своих сородичей.
– Что? – выпалила Талиас, уставившись на пакка. – Всех до единого?
– А как на это смотрят они сами? – поинтересовался Траун.
– Как я и сказал, многие хотят жить и вернуться домой. Но повиновение правительнице является для них непреложным долгом. Они дали понять, что, если магис решит покончить с собой и прикажет им сделать то же самое, они подчинятся.
– Как будто мало мы на это насмотрелись, – процедил Самакро.
– О чем речь? – повернулся к нему Уингали. – Вы знаете этот народ?
– Народ – нет, а милая привычка нам знакома, – ответил первый помощник. – Старший капитан, вы помните, как весь экипаж никардунского фрегата покончил с собой, чтобы не попасть в плен?
– Здесь ситуация несопоставимая, – с дрожью в голосе возразила Талиас.
– Я и не говорю, что сопоставимая, – заметил Самакро. – Я всего лишь сказал, что снова всплыла склонность некоторых к массовому суициду вместо поиска альтернатив.
– К слову, средний капитан, вы с Талиас совместно озвучили занятное совпадение, – задумчиво протянул Траун. – Если магис предпочитает смерть возвращению домой, не означает ли это, что там ее ждет та же судьба, что и пленных никардунов? Вдруг ей светят заточение и допросы?
– Логичное предположение, сэр, – согласился Самакро. – Они покинули планету в разгар гражданской войны. Нам не известно, что их ждет по возвращении. – Он посмотрел на воспитательницу. – Наверное, мы и не узнаем, если никто не поговорит с этой дамой.
Секунду Талиас выдержала его взгляд, а потом опустила глаза. Самакро видел, что она очень, просто отчаянно хочет помочь. Мысль о том, что кто-то сознательно идет на смерть и ведет за собой весь народ, неимоверно ее пугала.
Но Уингали слишком быстро и прямолинейно высказал свою просьбу. Талиас к такому не привыкла, вот и впала в эмоциональный и мыслительный ступор.
Самакро даже не пришло в голову ее упрекать. Будучи флотским офицером, он на своем веку успел принять немало трудных решений, зачастую так же молниеносно, как это сейчас требовалось от Талиас. Но до этого умения он дорос постепенно, благодаря опыту, терпению и примеру старших товарищей перед глазами.
