Следующие три часа прошли совсем не так, как предыдущие. Незаметно стемнело; Саня с Лёхой почти не говорили – кипела работа, ясная и конкретная, хоть и почти безнадежная. Не найдись хотя бы один файл – и всё коту под хвост. Саня нарыла в сети и нужные утилиты (они, правда, не запускались, и пришлось ваять с нуля инсталлятор на С++), и очень-очень, ну прям очень подробные инструкции, и всё было почти понятно, а где мешало это «почти» – там всё складывалось само собой, как подарок. Удача улыбнется нам, повторяла Саня вчерашние слова Сударыни (мысленно, разумеется, и то – делая вид, что их думает кто-то совсем другой).
Азартное ощущение верно выбранного пути приглушило и голод, и всю дуристику, наросшую на общении с Лёхой. То было лишнее, совсем лишнее, думал кто-то в Сане (ее-то мозг был занят делом); а вот это – главное. Главное – когда люди вместе делают что-то хорошее, и делают это хорошо…
* * *
– Ну-с?
Они с Лёхой переглянулись. Ладони вспотели.
– Запускай, чего ты, – хрипло сказал тот. И сам клацнул Enter.
– Я хотела! – обиженно взвыла Саня, уставившись в экран.
Могло быть всё что угодно. Прога запросто могла не запуститься, подвиснуть, лагать, вылетать, заглючить, быть несовместимой с разрядностью, с конфигурацией, с версией Виндовс, с чем хочешь… Могла, наконец, просто «не ездить», и всё, – по причинам, неведомым никому из смертных. Могла даже работать как лялечка – и при этом оказаться совершенно бесполезной. На Янином ноуте стояло шесть неизвестных науке программ (Саня вычитала в логе), и они с Лёхой выбрали ту, которая показалась самой подходящей, – Mirror Browser, – но ведь они могли промахнуться… «Ничего, – думала Саня, закусив губу, – тогда восстановим все шесть. Если надо. Если не будет другого вы…»
На экране появилась черная табличка – Please wait… – и вертлявый кружочек.
Саня с Лёхой не дышали. Было похоже на всякие боевики, когда идет обратный отсчет: 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1…
– Зависл… – булькнул Лёха, и в ту же секунду открылось черное окно: экран, как в медиаплеере, и на нем табличка с восклицательным знаком.
– Просит доступ к веб-камере, – поняла Саня и нажала Ок. Снова появился вертлявый кружочек…
Active mirrors not found – наконец выдала прога.
– Это что значит? – нахмурился Лёха.
– Активных зеркал ей надо…
– Зеркал чего?
– А вдруг просто зеркал? – холодея, спросила Саня. – А? А ну давай! – И поставила ноут на стул, развернув его камерой к зеркалу.
Камера мигнула. Connected successfully! – возгласила программа. В верхнем левом углу загорелся зеленый значок.
Саня с Лёхой переглянулись. Казалось, что воздух в комнате сейчас заискрит.
– Работает вроде, – неуверенно сказал Лёха и прокашлялся.
– И что дальше? – спросила Саня.
– Не знаю… Ну… Это такой браузер, да? Вот адресная строка, всё как надо…
– А если… – Саня сделала страшные глаза. Ей и правда стало страшно. – А если… если тут пробить вот те ссылки? Даркнетовские?
– Давай, – кивнул Лёха. Саня добыла первую же из списка, вставила в адресную строку, клацнула Enter…
Мигнул вертлявый кружочек – и программа показала какой-то коридор, уставленный зеркалами, точь-в-точь как на мониторах камер наблюдения.
– Йес-с! – крикнула Саня, захлопав в ладоши. – Заработало!.. Лёх! Да глянь же ты!
Лёха оцепенело пялился прямо перед собой.
– Лёх! Да ты чего? Плохо тебе?
– Смотри, – показал он.
Саня повернулась за его взглядом – и медленно сползла на пол.
Точно такой же коридор, как на экране, был теперь в зеркале. Оно больше не отражало комнату – оно само стало экраном.
– Ни… нифига ж се… – губы не слушались Саню, и та замолкла. Потом медленно подошла к зеркалу, поверхность которого мерцала, как настоящий экран с низкой разрядностью. Заглянула туда, приблизив нос к самому стеклу, которое больше не было стеклом…
За ним тянулся коридор, переходивший метрах в десяти в развилку. Белый, стерильный на вид, как в офисе, только вместо дверей блестели зеркала.
Жуткая мысль сверлила Санин мозг. Подняв руку, Саня медленно поднесла ее к мерцающей поверхности…
И отскочила с визгом: из соседнего зеркала вышел, как из обыкновенной двери, какой-то дядька, завернул за угол коридора и исчез.
– Как думаешь… им оттуда нас видно? – спросил Лёха то, что стучало в голове у Сани.
– Н-н-не знаю… Слушай! – она нагнулась над ноутом. – А давай другую ссылку пробьем!
Лёха сидел не шевелясь и смотрел, как она клацает.
– Вот… а ну-ка…
Зеркало мигнуло и показало совсем другую картинку: какой-то зал с креслами и столами. В зале были люди, и Саня спряталась за шкаф, высунув оттуда полголовы с любопытным глазом.
– Они все манекены, – хрипло сказал Лёха.
– Зомбиленд. Я не удивлена, – так же хрипло заметила Саня и быстро прикрыла рот рукой. – Они нас слышат?
Лёха пожал плечами, и Саня снова наклонилась над ноутом.
– Пробиваем дальше? – спросила она; Лёха еще раз пожал плечами, и в зеркале вместо зала появился коридор с зеркалами, такой же, как и перед этим.
– Опять первая ссылка? – поднял брови Лёха.
– Нет, третья. Я иду по списку. Тут их… щас скажу… триста сорок семь. Неплохая такая подборочка закладок…
Она пробила еще две ссылки. Первая оказалась безлюдным кабинетом с мониторами и зеркалами, вторая – опять таким же коридором.
– Так. Перерыв. Я по делам и вернусь, – заявила Саня. – Ну, ты понял, – и вышла из комнаты. Лёха тоскливо глядел ей вслед.
«Надо было… надо было… что надо было? – стучало в голове. – Выключить надо было? Да ну, что бы изменилось…»
Из комнаты донесся какой-то шум. Саня дернулась – нервы были на пределе – и только успела отругать себя («что ж ты как кошка шуганая»), как услышала хриплый Лёхин голос.
Лёха матерился.
Она кинулась к комнате, натягивая юбку на скаку. «Санюх, уходи-и-и!» – крикнул Лёхин голос за стеной, но она всё равно сунулась туда – и увидела, как двое втаскивают Лёху прямо в зеркало, как в обыкновенную дверь, и уводят его по зазеркальному коридору, а третий что-то кладет на кровать и прыгает в то же зеркало.
Это «что-то» было круглой железной штукой. Саня никогда не видела таких… но одного взгляда хватило, чтобы всё понять.
7, 6, 5, 4, 3…
Она заметалась и, не соображая, что делает, кинулась головой туда же, ожидая рвущего удара, – но вместо того просто споткнулась и упала на пол, на твердый осязаемый пол невозможного коридора…
