«Можно представить себе, — пишет она, — другую версию событий 1984 года. Казнь невиновного, Кравченко, могла кому-то повредить…»
Причуды генетики, таким образом, соединились с нехваткой лабораторных средств (а возможно, и с вмешательством сверху), что и избавило на время Чикатило от возмездия.
Лето 1984 года было особенно удачным для преступника — он ускользнул не только от новошахтинской, но и от ростовской милиции…
Глава 8
Дело Пети Кашникова, убитого в том городе, где жил Чикатило, не связали с ростовскими убийствами. Местные сыщики искали преступника, портрет которого смогли составить. Показания свидетелей во многом совпадали: они видели маленького Петю вместе с высоким худым человеком в очках, одетым в серое. Описание, поначалу расплывчатое, уточнилось, и милиция была уверена: если этот человек в городе, его найдут.
Но сотрудники милиции не учитывали жизненных случайностей, нездоровой обстановки на том предприятии, где работал Чикатило, и состояния самого правосудия.
В СССР средства производства, заводы, магазины, конторы и все, что между ними перемещалось, от сырья до конечного продукта, считалось общим, то есть принадлежащим народу. А общее значит ничье. Таким образом, считали некоторые, можно тащить со своих рабочих мест то, что сгодится либо для личного употребления, либо для перепродажи.
Единственный и вовсе не анекдотичный пример: в одном из провинциальных городов в начале 80-х годов целый район не знал трудностей с маслом, охвативших всю страну. Дело в том, что здесь был расположен комбинат по производству молочных продуктов, но его продукция, сданная государству, должна была распределяться по магазинам всей области. Как же получилось, что этот район оказался снабженным лучше других? Просто-напросто один из работников предприятия умудрялся ежедневно утаскивать несколько килограммов масла, которое затем распродавал. Такое стало массовым явлением.
Специальный отдел Министерства внутренних дел, с отделениями во всех местностях, занимался именно этим видом правонарушений; назывался он ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности). Естественно, снабженцы, по роду своей деятельности вынужденные подкупать начальников экономических отделов, чтобы добиться продукции, необходимой для работы их предприятия, были одной из излюбленных мишеней сотрудников ОБХСС. В их сети летом 1984 года и попал Чикатило. Он был обвинен в хищении материалов со своего завода, в частности — линолеума, и предстал перед судом. Его приговорили к трем месяцам тюремного заключения.
По этой причине партийная организация потребовала исключить его из своих рядов. Отбывая наказание, он сумел скрыться от опербригады, занимавшейся делом об убийстве маленького Пети. Когда же он вышел из тюрьмы, милиция занималась уже другими проблемами.
Именно в то время, когда Чикатило находился в заключении, ростовские милиционеры передали его жене коричневый портфель, конфискованный при задержании. Внутри лежал нож с подозрительными следами на нем, так и не исследованный экспертами.
Чикатило на суде и не признался в краже линолеума. Напротив, он всегда отводил от себя это обвинение, даже во время процесса 1992 года. По его словам, товарищи по работе, завидовавшие ему, направили в милицию донос.
Действительно у Чикатило были неважные отношения с коллегами на всех предприятиях, где он работал. Женщины его сторонились, а мужчины презирали и придумывали оскорбительные клички.
— Я был как затравленный волк, — объяснил он следователю в 1991 году. — Меня выживали с работы, обзывали фашистом, меня обижали сотрудники, есть свидетели…
— Если я правильно понял, вы совершили все эти убийства в знак протеста. Это так? — попросил уточнить следователь.
— Я имел в виду не это. Невинные жертвы здесь ни при чем. Просто я был в состоянии затравленного зверя.
Несомненно, существование Чикатило в трудовом коллективе было не из легких, но причину этого следует искать скорее в его собственном поведении, чем в интуитивном неприятии сотрудников.
Каждый раз, когда он устраивался на новое место работы, его встречали с любопытством и равнодушием одновременно. С любопытством — потому что новичок всегда привлекает внимание. С безразличием — потому что этот пошлый тип, член партии, был угодлив с вышестоящими и одновременно нагл и агрессивен с подчиненными.
Трудовой коллектив — понятие, совершенно недоступное сознанию людей на Западе. Теоретически коллектив мастерской, конторы или завода, состоящий из тех, кто там работал, участвовал в принятии решений внутри предприятия. Они могли обсуждать вопросы организации рабочих мест, распределения премий, производственных требований и даже выбирать руководителей путем голосования. У них также была возможность во время выборов в различные организации (местные, областные, республиканские и даже Верховный Совет) предлагать кандидатов избирательной комиссии своего округа.
На практике дело ограничивалось тем, что коллектив утверждал решения руководства, поддерживаемые партийным бюро предприятия. Что касается выдвижения кандидатов на выборы, и здесь право решать, кого предложить, принадлежало партийному бюро. Иногда случалось, что это был один из членов трудового коллектива, но чаще всего речь шла о местных молодых ответственных работниках, которых высшие инстанции решили выдвинуть.
Чикатило был среди тех, кто охотно занимался общественной деятельностью на предприятии, участвовал в политинформациях, чтениях и прочих беседах, организованных партийными активистами.
Так, в те самые годы, когда Чикатило совершал свои преступления, еще до исключения его из партии за кражу линолеума, в обществе много говорили об академике Андрее Сахарове, отце советской водородной бомбы и известном диссиденте, которого власти сослали в город Горький
[9], расположенный в пятистах километрах к востоку от столицы. Докладчики оправдывали эту меру тем, что в Москве он мог связаться по телефону с иностранными посольствами.
— Так чего они ждут, почему не выключат у пего телефон? — неизменно восклицал какой-нибудь «сознательный гражданин», всегда готовый придерживаться линии партии.
Чикатило был из их числа.
— Я был ярым борцом за дело победы коммунизма во всем мире. Мы с женой сорок лет работали на благо родины. Крушение идеалов коммунизма было для меня личной трагедией, пошатнуло мои убеждения.
Его проблема в отношениях с товарищами по работе заключалась в том, что он, демонстрируя приверженность нормам социалистической морали, на самом деле был порочным человеком, безжалостным убийцей.
Служащие одного из заводов, где он работал, рассказали такую историю. Вечером Чикатило часто возвращался домой автобусом. Естественно, в час пик городской транспорт бывал переполнен. Однажды он оказался рядом с одной из коллег, стоявшей к нему спиной. Не устояв перед искушением и думая, что толпа скроет его от посторонних взглядов, он прижался к женщине, задрал на ней платье и стал гладить ее бедра. Она обернулась и влепила ему звонкую пощечину.
