— Неужели никто из 56 жертв ничего не заподозрил, не попытался избежать страшной участи?
— Ну как можно было заподозрить такого благообразного вида пожилого человека, в очках, шляпе, с портфелем в руках, мягкого и обходительного? Все эти атрибуты — очки, шляпа, пустой портфель, внешнее спокойствие — входили в систему обмана. Знакомясь со своими будущими жертвами, он предлагал пройти с ним в отдаленное место под благовидным предлогом. Иногда приходилось идти довольно далеко, при этом маньяк избегал смотреть жертве в глаза. Если человек отказывался от знакомства, он никогда не настаивал. Перед тем, как наброситься, ощущал сухость во рту, его всего трясло. При виде крови начинался озноб, «весь дрожал», совершал беспорядочные движения. Кусал жертве губы и язык, откусывал соски. Ножом у женщин вырезал матку, а у мальчиков — мошонку и яички, которые потом грыз и разбрасывал, а в ряде случаев проглатывал, что доставляло «звериное» удовольствие и наслаждение. Когда вспарывал женщинам животы и добирался до маток, «возникало желание не кусать, а именно грызть их; они такие красные и упругие». Иногда совершал с жертвами половые акты в извращенной форме: когда не было эрекции, дотрагивался половым членом до окровавленного тела, происходило семяизвержение.
— Но возникает вопрос: почему никто не смог спастись, в конце концов, не попытался убежать?
— Чикатило отвлекал свои жертвы спокойной беседой, задавал им разные вопросы, касающиеся работы, учебы и т. д. Голос у него был тихий, спокойный, весь его внешний вид говорил об интеллигентности и воспитанности. Но, как правило, оказавшись сзади, он неожиданно набрасывался на свои жертвы. Нападение всегда было массированным и неожиданным. Он уже не контролировал себя, он уже был маньяк. И в период нападения у него значительно увеличивалась физическая сила, знаете, такое часто бывает у психически больных. Он действовал в экстатическом состоянии, под которым в психиатрии понимается болезненно-восторженное состояние, исступление. Это иной уровень психики, когда человек уходит от всего земного. Состояния экстаза во многом могут быть схожи с аффектом, и провести между ними границу не всегда возможно. В случае экстаза Чикатило характерны многие черты, свойственные аффектным состояниям: забывание многих деталей, полное успокоение после совершенного, иногда сон. После каждого убийства он спал около суток, а потом еще дремал на работе.
— Но если в эти моменты он действовал в состоянии аффекта и не управлял собой, не контролировал свои действия, то почему же он был признан судебной экспертизой вменяемым?
— Все просто: действовал он как психически больной человек, но только в те моменты, когда набрасывался на жертву. Оказываясь один на один с жертвой, он действительно себя уже не контролировал в этих ситуациях. Однако эти ситуации он создавал и подготавливал сознательно.
— А по какому принципу выбиралась жертва?
— Для него выбор объекта — мальчик, девочка или женщина — обуславливался тем, кто в данный момент оказывался рядом, ощущения от жертв мужского и женского пола были одинаковыми. Знакомился с ними он обычно в электропоездах, на остановках общественного транспорта, возле аэропортов и автовокзалов. Будущие жертвы обычно производили на него впечатление людей несчастных либо не удовлетворенных жизнью, среди них было немало спивающихся и умственно отсталых женщин, которых он завлекал в лесопосадки под предлогом совместного распития спиртного. Детей он заманивал к себе «на дачу», обещая показать видеомагнитофон, компьютер, щенков и т. д. Действовал в зависимости от ситуации, импровизировал, у него не было какой-либо определенной модели поведения. Место нападения он выбирал инстинктивно, то есть в этом месте несколько часов ему не должны были мешать третьи лица. Надо заметить, что инстинкт его ни разу не подвел.
— Но безнаказанно орудовать 12 лет… Что же милиция? Ведь он задерживался ею в 1984 году — и не только по подозрению в хищениях, но и по подозрению в убийствах…
— Скажем, ему действительно просто чертовски везло. Тут поневоле начнешь верить в потусторонние дьявольские силы, которые ему помогали. Да, действительно, в 1984 году он был задержан милицией по подозрению в убийствах, в его портфеле были обнаружены нож и веревка, однако Чикатило все отрицал. У него взяли кровь для экспертизы, желая сравнить группу крови подозреваемого с группой спермы, найденной на телах жертв. Обычно у людей группа крови и группа спермы совпадают, однако у Чикатило — и это редчайший случай, один на много миллионов — эти показатели оказались различными. Поэтому, когда у него взяли кровь на анализ и ее группа не совпала с группой спермы, найденной на местах преступлений, он был отпущен и успешно орудовал еще шесть лет. Во время совершения преступлений Чикатило научился уклоняться от брызг крови, а затем перед тем как выйти из леса, приводил свою одежду в порядок. Ему действительно везло, после своих кровавых оргий он некоторое время блуждал по лесу в полуобморочном состоянии, выходя из маниакального состояния. Несколько раз в этом состоянии он чуть не попал под колеса автомобиля, его несколько раз останавливала милиция, но отпускала. Далее, как следует из его слов, однажды он вел свою будущую жертву в лесополосу и его заметила большая группа водителей, которые стали отпускать в его сторону разные шутки. Чикатило был уверен, что допроси следователи этих людей, они смогли бы вполне подробно описать его внешность. Этот факт говорит о том, что были использованы не все, даже традиционные, возможности розыска. А поймали его, можно сказать, во многом случайно. Постовой милиции заметил выходящего из леса мужчину, он подошел к нему и проверил документы. Мужчина предъявил документы на имя Чикатило А. Р., а когда через неделю в лесополосе был обнаружен труп женщины, тут и вспомнил про него постовой милиционер. Дальше началась оперативная разработка, слежка и, как итог, задержание. Кстати, когда его задержали, он оставался спокоен, вял и довольно безразличен, замкнулся и, как в 1984 году, все отрицал. Молчал он 10 дней, а потом заговорил, рассказывая о своих преступлениях даже несколько охотно, но без большого удовольствия.
— Андрей Владимирович, вы лично общались с этим человеком, какой он?
— Трудно сказать. Производил впечатление спокойного, застенчивого. Несколько тугодум. На заданные вопросы отвечал обстоятельно, приводил множество незначимых деталей, не отвечая по существу. В результате рассказ становился малоинформативным. Когда его переспрашивали, дополнял свой рассказ новыми обстоятельствами, но опять же, не имеющими значения. Его мышление отличалось вязкостью, ригидностью, обстоятельностью, оно замедлено по темпу, с трудностями осмысления вопросов, переключения с одной темы на другую. Отмечался также формализм мышления с тенденцией описывать лишь внешнюю сторону события. В результате беседы с ним очень затягивались. До своего задержания на всех местах работы постоянно склочничал, вечно писал жалобы в ЦК КПСС, генеральному секретарю, в центральные газеты. Добивался справедливости, которая для него «была превыше всего». Только подумайте, в год ареста, в 1984-м, то есть в самый разгар кровавых оргий (убил 15 человек), он написал более 50 жалоб, ездил в Москву, ходил с транспарантом, требуя справедливости. Лично мне этот человек, как и большинству его сослуживцем и знакомых, был неприятен. Он отличался неуживчивым и очень неудобным характером, несколько неприятной манерой говорить и излагать свои мысли. Было в нем что-то такое отталкивающее. Убив 56 человек, он сам ужасно боялся смерти и в то же время восторгался ей, она его манила и завораживала. Он был во всех отношениях некрофилом, то есть разрушителем жизни, и многие люди, подсознательно ощущая это, относились к нему агрессивно, неприязненно, оскорбляли и презирали его. Он очень боялся физического воздействия и агрессии со стороны других людей, и этим объясняется его вежливость и предупредительность как стремление не вызвать на себя агрессию. Я могу привести еще массу подробностей о его личности, но думаю, что они будут интересны лишь специалистам.
