Над головой дракона проплыло облако искр и рассыпалось возле большого желтого бульдозера с фигуркой местного супергероя за рулем. Кайлен покосился на Мадса и коротко приказал:
- Выйдите отсюда.
Мадс послушно поднялся с ковра и быстрым бесшумным шагом двинулся к выходу. Джолион дернул головой, и я испугалась, что сейчас он заплачет. Не заплакал.
- Так что с Джолионом?
- Он слышит, - ответила я. - Он слышит, отзывается на мои просьбы, понимает, что у него спрашивают. Я сегодня была в музее, купила ему магнит, и он показывает, кто именно купил. Берет руку Мадса и показывает. Различает цвета, сортирует предметы, как его просят.
Кайлен присел на корточки рядом с лежащим мальчиком. Погладил его по плечу с такой осторожностью, словно Джолион был птичкой, готовой взлететь.
- Он мужчина, - произнес Кайлен. - Он будущий глава драконьего дома. Ему нужна серьезность во всем. Никаких кличек, никаких бабских соплей. Моего сына зовут Джолион, помните об этом.
После своего рассказа о том, что мальчик смог сделать сегодня, я ожидала совсем другую реакцию. Как минимум радость, а не этот холод.
- Знаете, медир Кайлен, мне все равно, что происходит с вами, - призналась я. - Мне, честно говоря, плевать на ваши чувства - вы уже большой мальчик и сумеете справиться. Думаю, с министерской зарплатой можно позволить любую терапию. Но мне искренне жаль Джолли - потому что сейчас у меня мог бы быть сын чуть меньше, чем он. И я буду называть его коротким именем, потому что это ему нравится. Я вытащу его из этой скорлупы, но вы...
Я вдруг обнаружила, что задыхаюсь от гнева. Это был его ребенок, не мой - так какого же черта этот драконище сидел в своих латах, не желая открыться собственному сыну?
- Что - я? - глухо спросил Кайлен. Его лицо на мгновение сделалось похожим на смятую маску.
- Помогите ему, - тихо ответила я. - Ему и себе. Вас ведь звали Кайли, а потом что-то случилось, и вы покрылись льдом. И не желаете от него освободиться.
Кайлен протянул руку и дотронулся до моего плеча - почти дотронулся, я ощутила едва уловимое прикосновение пламени.
- Свалились вы на мою голову... - вздохнул он.
- Вы похитили меня, насколько я помню. Я сделаю все, что смогу. Но вы должны помогать мне и Джолли.
Кайлен прикрыл глаза.
- Съездим в одно место, - сказал он. - Это ненадолго.
Глава 3
У Кайлена был темно-красный спортивный автомобиль, и он сел за руль сам, отправив водителя отдыхать. Я устроилась на пассажирском сиденье, пристегнулась и спросила:
- Куда мы едем?
- Я там бываю. пару раз в месяц, - коротко ответил Кайлен, и я, кажется, начала понимать, куда мы отправляемся.
Выделенная для драконов дорога была пуста, и мы пролетели сквозь город за полчаса. Совсем рядом автомобили толпились в пробках, и я так и чувствовала чужие завистливые взгляды.
Кладбище раскинулось на холмах - место было тихим, сухим, и я подумала, что здесь хорошо лежать: в тени деревьев, в запахе цветов, в негромких голосах птиц. Кайлен оставил автомобиль у ворот, и мы пошли вдоль надгробий и склепов. Он не говорил ни слова, и я тоже молчала.
Айви аш ан Тан лежала на одном из холмов: мы подошли к могильной плите, и я подумала, что здесь отличный вид. Деревья, свежесть, тишина. Мне сделалось грустно -я не знала Айви, но это не имело значения.
Боль потери одинакова во всех мирах. Дракон ты или человек - тебе невыносимо терять тех, кого ты любил.
- Вы правы, она звала меня Кайли, - произнес Кайлен, и на мгновение мне показалось, что рядом со мной не человек, а призрак, почти поэтическое выражение печали. - Иногда я просыпаюсь и думаю, что она куда-то вышла. Посмотреть, как там Джолион или попить воды. А потом вспоминаю, что ее больше нет.
Я дотронулась до его руки, и Кайлен сжал мои пальцы. Над нашими руками поплыли искры, и я подумала, что они обожгут.
Не обожгли.
Какое-то время мы молчали, а потом я сказала так тихо, словно боялась спугнуть то живое, чувствующее, раненое, что сейчас поднялось в Кайлене и выпрямилось во весь рост - не сломать, не прогнать:
- Однажды мы все встретимся. Мы встретимся, и все будет хорошо, уже навсегда.
Он не ответил - просто смотрел на вечерние холмы и туман. Откуда-то издалека донесся тоскливый крик птицы, и на кладбище снова воцарилась тишина. Айви аш ан Тан стала землей и травой, как и моя мама, как и мой сын.
- Нет таких слов, которые заставят раны затянуться, - добавила я. - Мы можем только жить дальше. Постепенно станет легче, пусть вы сейчас мне и не верите.
Что-то похожее мне говорил врач - и сейчас я могла лишь передать эти слова другому. Кайлен кивнул, но я не была уверена, что он услышал меня и понял.
- Она называла его Джолли, - произнес Кайлен. - Мне никогда это не нравилось. К мальчику надо обращаться серьезно, чтобы он с детства знал, что он дракон, а не человеческое отрепье из трущоб, - он помолчал, а потом признался: - Все бы отдал, чтобы хоть раз услышать это «Джолли» от нее.
Вот, значит, в чем дело - я назвала мальчика так, как называла мать, и он откликнулся и потянулся ко мне. Достаточно было назвать его по имени так, как он хотел, чтобы струны его души дрогнули и зазвенели.
Только потом я поняла вторую часть фразы Кайлена. Человеческое отрепье из трущоб. Дешево же он нас ценит - впрочем, ладно, об этом потом.
- Пообещайте мне одну вещь, медир Кайлен.
- После того, что вы сегодня сделали с Джолионом - все, что угодно. Хоть звезду с неба.
- А, вы все-таки меня слушали! - улыбнулась я. - А мне казалось, что мой отчет прошел мимо вас.
Кайлен посмотрел на меня устало, но без злости.
- Он мой сын. Для меня важно все, что с ним происходит.
- Тогда, пожалуйста, пройдите терапию, - попросила я. - Пока вы застряли в своем горе, у мальчика ничего не изменится. У него никого нет важнее вас, но вы от него закрыты.
Кайлен кивнул, и я вдруг поняла, что он бесконечно устал и едва держится на ногах. У него был еще один долгий день, который не принес ему исцеления.
- Если бы вы только знали, медира Юлия, сколько у меня сейчас работы, - вздохнул Кайлен. - Все как почувствовали слабину, так и пытаются укусить. Мне дышать некогда.
- Если вы потеряете сына, то все это уже не будет иметь значения, - твердо сказала я. - Я теряла ребенка. Я понимаю, что это такое.
Кайлен бросил на меня недовольный взгляд. Я не нравилась ему. Я раздражала.
Но самые сильные перемены всегда начинаются с боли. Если бы не моя потеря, я никогда не отважилась бы на развод. Так и жила бы дальше, каждый день слушая согласный хор мужа и свекрови, который исполнял старую песню «Да кому еще ты нужна?»
