– О, так это твоя Эдди! – Селеста легко прикоснулась рукой к волосам девочки, заметив, что под глазами у нее круги, а лицо измучено. Эти двое напомнили ей тех, кто выжил во время катастрофы или был чем-то страшно напуган. И она постаралась их успокоить: – У вас было долгое путешествие, но оно почти окончено. На улице нас ждет машина.
– Ты не представляешь себе, что ты для меня сделала. Я у тебя в неоплатном долгу! – начала Фиби.
– Не говори чепухи. – Селеста снова сжала подругу в объятиях, потом протянула куклу Адриенне. – Я принесла тебе подарок, чтобы отпраздновать ваш приезд в Америку.
Адриенна взглянула на куклу и провела пальцем по рукаву ее платья. Бархат напомнил ей о Дюже, но она слишком устала, чтобы плакать.
– Благодарю вас. Она очень милая.
Селеста удивленно подняла бровь. Девочка говорила так же необычно, как и выглядела.
– Давайте-ка возьмем ваши вещи и поедем домой отдохнуть.
– У нас нет вещей. – Фиби покачнулась, но ей удалось выпрямиться – для уверенности она оперлась о плечо Селесты. – У нас с собой ничего нет.
– Ладно, – решила Селеста, поддерживая Фиби. Она подумала, что с вопросами можно подождать. – Поехали домой.
В отличие от Парижа здесь во время езды из аэропорта на Манхэттен Адриенна ничего не замечала. Как и во время долгого перелета через Атлантику, девочка внимательно наблюдала за матерью. Держа под мышкой куклу, подаренную Селестой, она продолжала крепко сжимать руку Фиби. Она слишком устала, чтобы задавать вопросы, но готова была бежать в любую минуту при первом же признаке опасности.
– Как давно я здесь не была. – Фиби оглядывалась, постепенно приходя в себя. Ее взгляд метался от окна к окну лимузина, а маленькая, едва заметная жилка судорожно билась у рта. – Все изменилось, но будто бы и осталось прежним.
– Ты скоро освоишься в Нью-Йорке, не беспокойся, – сказала Селеста, выпуская струйку дыма. Она заметила, что Адриенна смотрит на ее сигарету как зачарованная. – Может быть, завтра Эдди захочет погулять в парке. Ты когда-нибудь каталась на карусели, Эдди?
– А что это?
– Это деревянные лошадки, на которых ты сможешь ездить кругами под музыку. Карусель есть в парке, расположенном напротив моего дома.
Селеста улыбнулась Адриенне, заметив, что каждый раз, когда машина тормозила, Фиби вздрагивала и испуганно озиралась. Если мать казалась комком нервов, то дочь производила впечатление цитадели хладнокровия.
Что, ради всего святого, следовало ей сказать ребенку, не имевшему понятия о том, что такое карусель?
– Вы не могли выбрать времени лучше, чем теперь, чтобы приехать в Нью-Йорк. Сейчас все магазины украшены к Рождеству.
Адриенна подумала о маленьком стеклянном шарике и о своем брате.
И тотчас же ей захотелось положить голову на колени матери и расплакаться. Ей хотелось вернуться домой, увидеть бабушку и теток, вдохнуть ароматы гарема. Но пути назад не было.
– Здесь пойдет снег? – спросила она.
– Рано или поздно обязательно пойдет.
Побуждение прижать ребенка к себе и приласкать удивило Селесту. Она никогда не думала, что наделена материнскими инстинктами.
Было что-то печальное в том, как Адриенна гладила руку Фиби.
– У нас очень долго длится теплая погода. Думаю, что скоро наступят холода.
Боже милостивый, она говорила о погоде, как будто не было других тем для разговора! С чувством облегчения Селеста подалась вперед, как только движение машины замедлилось.
– Вот мы и дома, – сказала она, когда лимузин остановился у обочины. – Я переехала сюда примерно пять лет назад. Квартира мне очень подходит. Если меня захотят отсюда выкурить, придется взорвать дом.
Селеста провела гостей мимо охранника в вестибюль внушительного здания на Сентрал-Парк-Уэст, быстро прошла к роскошному, отделанному деревянными панелями лифту.
Для Адриенны подъем в лифте был как медленная поездка в никуда, усталость давила на нее, руки и ноги были налиты тяжестью. В самолете она боролась со сном, старалась проснуться каждый раз, когда дремота одолевала ее, – сон был рваным: то и дело она внезапно пробуждалась, чтобы убедиться, что ее не разлучили с матерью. Теперь, почти без сил, девочка механически проследовала за Селестой в ее квартиру.
– Я устрою для тебя грандиозную поездку по Нью-Йорку, когда ты немного отдохнешь. – Селеста бросила пальто на спинку стула и повернулась к гостям. – Вы, должно быть, умираете с голоду. Послать за едой или я быстро приготовлю омлет?
– Нет, я не могу сейчас ничего есть. – Фиби обессиленно опустилась на софу.
– Эдди, а ты голодна? – Нет.
«Бедняжка еле жива от усталости», – подумала Селеста, подошла к девочке и обняла ее за плечи.
– А как насчет того, чтобы вздремнуть?
– Иди с Селестой, – сказала Фиби, прежде чем Адриенна успела возразить. – Она о тебе позаботится.
– Ты не уйдешь?
– Нет, я буду на том же месте, когда ты проснешься. – Фиби поцеловала дочь в обе щеки. – Обещаю.
– Пойдем, дорогая. – Селеста поддерживала девочку, когда они поднимались по длинной и широкой лестнице. Она болтала о всякой чепухе, пока снимала с Адриенны пальто и башмаки, укладывала ее в постель и подтыкала одеяло. – У тебя был долгий день.
– Если он придет, обязательно разбудите меня, – попросила Адриенна.
Рука Селесты в нерешительности замерла, потом начала гладить волосы Адриенны. Под глазами девочки залегли темные круги, она выглядела очень усталой.
– Да, не волнуйся. – Не зная, что еще сделать, Селеста поцеловала Адриенну в лоб. – Я тоже ее люблю, детка. Мы о ней позаботимся.
Селеста задернула занавески на окнах и вышла, оставив дверь открытой.
Адриенне приснился кошмарный сон. С той самой ночи, когда ей исполнилось пять лет, она время от времени видела сон о том, как отец ее входит в спальню матери, а она кричит и плачет. Девочка проснулась с лицом, мокрым от слез. Она старалась не кричать, потому что боялась потревожить других женщин в гареме. Прошло несколько минут, прежде чем Адриенна пришла в себя и вспомнила, где находится.
Теперь они оказались в Нью-Йорке у светловолосой леди с красивым голосом. Адриенне не хотелось оставаться в Нью-Йорке. Она мечтала снова оказаться в Якире с Джиддой и тетей Латифой и своими кузинами. Девочка шмыгнула носом и протерла глаза, а потом выбралась из постели. Ей хотелось вернуться домой, где господствовали знакомые запахи, где говорили на языке, который она понимала. Прихватив с собой подаренную ей Селестой куклу, девочка отправилась разыскивать мать.
Добравшись до лестничной площадки, она услышала голоса.
Адриенна уже спустилась до середины, когда увидела мать и Селесту, сидящих рядышком на диване. Обняв свою куклу, девочка села на ступеньку и прислушалась.
