— Так это... того... я не вам! Я Лианем вашу отблагодарить хочу! Она ж мне руку вернула, а я все никак до нее не доеду, чтобы выразить свое уважение! Не сочтите за труд передать ей от меня гостинец.
— Ну, раз гостинец для Лианем. — протянула я, улыбаясь, а он заговорщицки подмигнул Лее.
Какой хороший, оказывается, у отца Леи друг. Сразу понял, что его дочь в стесненных обстоятельствах, и решил ей помочь! Кто я такая, чтобы отказываться от помощи девочке? Да и не в тех мы обстоятельствах.
— Спасибо, господин Леб! — от души поблагодарила я.
— Аника, ну хватит уже мне выкать! Я себя совсем старым чувствую.
— Ну какой же ты старый? Бородатый — это да, но не старый, — подбодрила я его и улыбнулась.
Состряпанная легенда о благодарности знахарке помогла свести все сплетни на нет, но почти всю дорогу обратно на меня все равно косились с подозрением.
А молодок мы с Леей все-таки проучили: прорастили все семечки, которые они с таким удовольствием щелкали, и Лея попросила пролетавших мимо птиц гадить именно над этими двоими. Сколько крику было. К концу поездки они уже и сами поняли, что что-то не так, и косились на нас особенно подозрительно, только что они могли нам предъявить?
Время с той поездки пролетело как-то быстро и незаметно. В подаренной нам корзине обнаружился отрез плотной ткани, и Лианем уже начала шить из него Лее на осень новую рубаху и штаны. Пока еще тепло, но со дня на день обещают изменение погоды. У меня работа в артели отнимала все силы. Откровенно не нравилось целыми днями возиться с рыбой. Не мое это. Да и видела я в жизни гораздо больше, чтобы удовлетвориться таким вот существованием. Не об этом я мечтала для себя и своих детей. Но впереди зима, будет время все обдумать и понять, что я буду делать дальше. Сейчас же передо мной стояла задача выжить.
Копченый окорок из той же корзины мы до сих пор смаковали небольшими порциями, и за него я Лебу была особенно благодарна. Иногда мяса хотелось так, что я даже на наших курочек-несушек с вожделением поглядывала. Но на столе все равно каждый день только рыба. Раньше я ее никогда столько не ела и даже не предполагала, что она может приесться! Но Лианем обещала, что чуть позже многие начнут забивать своих свиней и расплачиваются с ней мясом.
Живот от таких мыслей заурчал. Эх, еще немного — и он начнет активно расти, и моя беременность перестанет быть секретом. Теперь уже даже и не знала хорошо это или плохо. Конечно, отношение деревенских, по словам Лианем, тут же кардинально изменится, но для меня это как-то дико звучит: я же останусь той же самой девушкой. Рога и когти, как у порождений Темного из местного фольклора, у меня не вырастут. Они просто узнают, что я ношу ребенка. Но не доверять в этом вопросе знахарке у меня причин не было. Однако теплилась надежда, что после этих новостей от меня отстанет Тарак.
Вчера этот пират недоделанный снова нарисовался — не сотрешь. Пришел на подворье к вечеру, когда я воду в дом таскала, чтобы нагреть и помыться после рабочего дня, и уставился. Молчал и смотрел, будто дырку прожечь хотел. Я быстро воду из колодца набрала и в дом, а там Лианем.
— Там пират ваш пришел.
Она поглядела на меня и отложила нож, которым чистила картошку, встала. Только разбойник уже в дверях появился.
— Ну, здравствуй, Лианем, — все также зыркая в мою сторону, поздоровался он.
— И тебе не хворать. Чего пришел? — недружелюбно поинтересовалась знахарка.
— Так позвать тебя к раненому. Он дома у вашей Фаинки лежит.
— Хорошо, сейчас приду. А ты шел бы... — она колко на него глянула и отвернулась, чтобы собрать кое-какие вещи, — .дорогу мне показывать.
— Сама, небось, дойдешь. Чего тебе там показывать? — осклабился он в ответ.
— Старая я, могла и забыть. Давно у нее не была, — и толкнула мужчину в плечо, подгоняя. Он хмыкнул, снова на меня глянул, но вышел.
Обычно я ходила на такие вызовы вместе с Лианем, училась понемногу у нее, да и вообще старалась запомнить все, что она рассказывала. Она иногда даже проверяла, что я запомнила. Мне же очень не хватало тетради, в которую можно было бы делать записи. Здесь бумага — страшный дефицит. У Лианем, правда, такая тетрадь была, сшитая ею из отдельных листов не очень хорошего качества.
Сегодня я с ней не пошла. Только с облегчением вздохнула и поставила греться воду. Еще Лею нужно было найти. Уж кто в конце дня чумазый, так это она!
А вечером, когда мы с Леей уже собирались ложиться спать, в дверь постучали. Она как раз расчесывала мои длинные волосы, которые целый день, по местным обычаям, были упрятаны под платок. Мы решили, что это Лианем вернулась, и Лея, отдав мне расческу, поскакала открывать щеколду. Однако вместо знахарки на пороге появился Тарак. Он отодвинул замершую в дверях девочку и вошел в избу, которая сразу показалась тесной.
Я замерла под его взглядом и боялась пошевелиться. Он с какой-то первобытной жадностью рассматривал рассыпавшиеся по моим плечам светлые волосы и буквально ощупывал тело взглядом, отчего казалось, что пуританская ночнушка на мне вдруг превратилась в развратный пеньюар.
Мне стало страшно. Никогда прежде я таких взглядов на себе не ловила. Но тут сзади раздался запыхавшийся голос знахарки, которая явно сильно спешила за мужчиной.
— Что встал в дверях? Проводил и иди отседава!
Он перевел на нее диковатый злой взгляд, но Лианем не дрогнула и тихо, но особенно весомо сказала:
— Не доводи до греха, Тарак. Я ведь уже старая, мне душевный покой нужен, а то ум за разум зайдет, и в следующий раз не те травки положить вам в дорогу могу.
На скулах мужчины заходили желваки, и он так на нее, а потом и на меня глянул, что расческа выпала из пальцев. Лея притихла. Пират несколько секунд посверлил знахарку взглядом, что-то прикидывая.
— А ежели она сама захочет? — наконец, сузив глаза, спросил.
— Ежели сама, то Пресветлый вам судья, а я мешать не стану.
Мужчина хмыкнул, снова ожог меня взглядом и, наконец, вышел прочь. Лианем тут же закрыла за ним дверь, а потом, словно лишившись опоры, рухнула на лавку. Котомка сползла с плеча, и содержимое вывалилось на пол.
— Что теперь будет? — спросила я.
— Не знаю. Но насильничать пока точно не станет. А вот как оно дальше повернется — не знаю, — со вздохом ответила Лианем. — Дай, что ли, воды напиться, а то что-то нехорошо мне. А ты, Лейка, тоже не стой столбом, собери вон, что вывалилось на пол.
Так полные невеселых дум вчера спать и легли. А сегодня вечером, только я с работы пришла, он опять заявился.
— Света тебе в дом, Аника.
Я на приветствие только кивнула и взяла зерна, чтобы покормить кур.
— Что смотришь так неприветливо? — во все тридцать два улыбался он. — Давай, что ли, воды наносить помогу, — и тут же ухватился за ведро.
