Он ткнул рукой в разные направления.
— Тогда идём к наблюдателям, пусть ищут, где именно сидят лазутчики.
Мы почти бегом отправились в Привратную башню. Орки-наблюдатели, сидевшие перед волшебными зеркалами, с полуслова сообразили, что от них требуется и запустили птиц.
— Ищите! — скомандовал Уру-Бука, — первый кто обнаружит, получит благодарношть от меня лично.
Ждать нам пришлось почти час. Птицы-дозорные кружили над лесом, обыскивали опушки ельников и сами заросли ёлок, прочёсывали дорогу, но ни следа, ни дымка от костра, ни единой зацепки.
Один из орков запустил “беспилотник” по спирали, а сам чуть ли не вплотную прижался к зеркалу. Только что носом по стеклу не елозил, разглядывая каждую ветку. И всё-таки нашёл замаскированный лагерь.
— Вот они! Вот! Нашёл! Шпряталишь!
Мы бросились к счастливому наблюдателю и сгрудились у него за спиной. Этого орка надо орденом наградить — я бы никогда не разглядел, что там кто-то прячется. Лазутчики грамотно натянули маскировочную сеть, костров не разводили и выставили дозорных, закутанных в зелёное тряпьё.
— Можешь ниже спуститься? Сколько их там под сеткой?
Орк-наблюдатель надулся от гордости, кивнул и направил птичку вниз. Но не стал кружить сверху, а нырнул под маскировочную сеть и приземлился на ветку. Вид на лагерь получился изумительный! А следом орк включил звук на полную громкость.
* * *
Эльфов там обнаружился целый десяток. По виду — профессиональные то ли диверсанты, то ли рейнджеры. Кто-то спал прямо в траве, кто-то ел, кто-то чистил оружие. Кроме них обнаружились две фигуры в чёрных балахонах, прячущие лица под капюшонами. Именно они сидели с двух сторон от Дитя Тьмы и что-то ей говорили. Орк-наблюдатель повернул птицу в их сторону, что-то ткнул в зеркале, и я смог разобрать слова.
— Встань.
Дитя послушно встала.
— Сядь.
На лице девочки появилось выражение муки, но она выполнила команду. Не прощу! Лично всех к ёлкам поставлю и расстреляю из арбалета.
— Видишь? Ты не можешь противиться Ошейнику. Прекрати сопротивляться и прими свою судьбу.
— Да прям сейчас!
Возможность орать Ошейник у неё не отобрал.
— Лично бы вас вилкой! По филеям!
Под капюшонами дружно усмехнулись.
— Ты слишком эмоциональная для дочери нашей госпожи. Успокойся и выслушай.
Дитя плюнула в одного из Братьев, но не попала.
— Урою, уроды!
— Замолчи, — на всякий случай оба “брата” отодвинулись от неё, — замолчи и послушай, что мы тебе скажем.
— Не буду.
— Будешь. Ты не можешь ни убежать, ни заткнуть уши.
— Зато петь могу!
Дитя прочистила горло и басом заорала:
— Ла-ла-ла-ла, лалала, ла-ла! Ла-ла-ла-ла, лалала, ла-ла!
— Прекрати!
— Ла-ла-ла-ла, лалала, ла-ла!
— Хватит! — “братья” пытались её перекричать, а эльфы дружно заткнули уши.
— Ла-ла-ла-ла, лалала, ла-ла!
Даже я, по другую сторону зеркала, сделал шаг назад. Ну и голосочек! Таким ночью на кладбище хорошо пугать: человек раз услышит и будет ходить седой вне зависимости от возраста.
Жаль, но надолго Дитя не хватило. Она закашлялась и перестала петь.
— Дайте воды ребёнку, — хрипло приказала Дитя “братьям”.
На удивление, они не стали вредничать и напоили девочку из фляги.
— Видишь? Мы не враги тебе.
— Ага, как же. Украли, ошейник надели.
— Для твоего же блага, дочь Тьмы. Мы обязаны были вывести тебя из замка.
— Владыка вас накажет. Больно накажет!
“Братья” рассмеялись, а вслед за ними и эльфы, сидевшие поблизости.
— Не сможет. Скоро у него вырвут наказывалку, — влез в разговор старший из эльфов.
Дитя покосилась на него со смесью ненависти и жалости.
— Смотри, чтобы тебе уши не вырвали, гадкий светлый.
Эльф открыл рот, чтобы ответить, но один из “братьев” жестом остановил его.
— Не надо ругаться. Мы друзья, а не враги. За тобой никто не придёт. А если и сунется, от него останется только пепел.
Дитя прищурилась и пристально разглядывала “брата”.
— Скажи, а тебя когда-нибудь вилкой тыкали?
Но тот отмахнулся, продолжая речь:
— Когда мы доставим тебя в наш монастырь, ты поймёшь, что это был ложный Владыка.
— Сам ты ложный… опёнок! Ваня тебе хвост оторвёт, ящерица. А я добавлю. А дедушка воскресит потом, и я вас снова прибью. А Клэр…
— Замолчи, дочь Тьмы. Ложному Владыке осталось несколько месяцев, и всё. Его выгонят в другой мир без возможности возврата и вычеркнут из всех книг. Чтобы даже проклятое имя не упоминалось. А ты, — “брат” многозначительно сделал паузу, — после воспитательного отдыха в нашем монастыре, вернёшься к своей матери, да будет она милостива к тебе.
Дитя нахмурилась, поджала губы и строго заявила:
— Нет, ящерица, не будет тебя Ваня убивать. Это я тебя замочу, сама. А из твоей шкуры дядя Томас чучело сделает. Я его в своей комнате поставлю и буду в него дротики кидать.
Она гордо отвернулась и больше не отвечала “братьям”.
* * *
— Всё, едем!
Ждать было нельзя: до сумерек оставалось немного, лазутчики снимутся, а по темноте искать их бесполезно. Благо, что ехать до их лагеря совсем недалеко.
— Бука, а ты куда собрался?
— Ш вами, Владыка.
— А рука? Вот сделает тебе мумий новую руку, тогда пожалуйста.
Орк обиженно засопел. Пропускать драку для него — всё равно, что ребёнку пропустить катание на каруселях.
— Ты займись другим срочным делом. Поговори с мумием: пусть придумает, как ловить таких невидимых шпионов. Замок надо обыскать — вдруг здесь ещё кто-нибудь есть. Караулы усилить. С Гуго подумайте, как можно в городе всякую нечисть ловить. Это даже важнее, чем за Дитёй ехать.
Уру-Бука вздохнул, но согласился:
— Вшё правильно, только я ш этим шправлюшь. Мои орлы ш Гуго не договорятшя.
Я хлопнул его по плечу.
— Ещё повоюем, это только начало. Чувствую, светлые к нам теперь валом повалят.
Во дворе замка мумий вдруг схватил меня за руку.
— Ваня! Ну-ка, стой смирно.
— Ехать надо, куда стоять?
— Ничего, минуту потерпишь. Там Ночные Братья будут, эльфы, а ты без магической защиты. И доспехи ты потерял. Сейчас я быстренько на тебя “чёрный круг” наложу. И от стрелы, и от заклинания он тебя спасёт.
