— Ну, спасибо, успокоил.
— Угругрук!
Наш проводник указал клешнёй на тёмный коридор, кивнул Сене и быстренько убежал обратно в пещеру.
— Владыка, — меня за рукав дёрнул Уру-Бука, — там дракон, очень шпечевичешки пахнет.
— Точно, — подтвердила Клэр, — запах дракона ни с чем не спутаешь.
В подтверждение каменный пол под ногами дрогнул, а из чёрного провала послышался громкий скрежет.
— Вперёд! Надо уже разобраться, зачем он куролесит и мешает нам жить.
* * *
Спуск в логово драконицы был пологий, но длинный. Но и он закончился, приведя нас в громадный зал с колоннами у стен. Между этих колонн и лежали “стратегические запасы” драконьего золота. Не какие-нибудь груды золотых монет, как рисуют в мультиках, а “поленницы” золотых слитков. Тёмные боги, да здесь всё содержимое Казны поместится в одной кучке! А таких куч здесь — хоть поездом вывози.
— Жолото, — восхищённо вздохнул Уру-Бука, — много. Хотеть!
— Не лезь, — отодвинул его мумий, — я уже конфисковал его.
Орк сердито прищурился.
— Моё, я первый увидел.
— Судари, — вмешалась Клэр, — вы зря спорите. Золото моё.
По блеску в их глазах было понятно — это она, “золотая” лихорадка. Лучшая охрана от внезапных визитёров, грабителей и гоблинов. Пожалуй, мы все здесь бы и порубили друг друга в капусту. Но болезнь жадности даже не коснулась меня, Сеню и стальных скелетов. Придётся нам разнимать эту троицу, дорвавшуюся до богатства.
Глава 26
— Не трогай!
— Моё!
— Куда руки тянешь, зелёный?
— Отойди, девочка, не для тебя золото положено.
Мумий принялся отпихивать Клэр.
— Это вам не положено! Вы старый и мёртвый. Зачем вам деньги?
— А тебе зачем?
— Платье пошью, золотое. Свадебное!
— Вшё моё!
Старик и девушка повернулись к орку.
— А чё это твоё?
— Да, с чего это?
— Ты его сюда клал?
— Я первый увидел, — набычился Уру-Бука, — жначит, моё.
— Это, вообще, наша семейная собственность.
— Вот именно!
— Увидел он, понимаешь ли.
— Много вас таких ходит, на всех золота не напасёшься.
Орк положил руку на рукоять меча.
— Я шамый шильный, жначит жаберу всё.
— Ой, вы посмотрите на него! Сильный? А как насчёт боевого заклятья?
— Боевое, — хмыкнул мумий, — на него можно не тратить. Пусть от “молнии” увернётся, вояка.
Уру-Бука насмешливо рассмеялся.
— Жаклятье? У меня амулет от шамана. И молния не штрашна: меня в грожу било, только шильнее штал. А вот от моего брошка топором никто не уворачивалшя.
Ситуация накалялась с каждой секундой. Ещё чуть-чуть, и они перейдут к взаимному рукоприкладству. Нужно было срочно вмешиваться и в корне пресечь эту нездоровую золотую лихорадку. Но как? Попробовать их чем-нибудь поразить, чтобы сбить с толку? Станцевать голышом? Не уверен, что подействует. Громогласно заявить, что усыновляю Сеню? Мумию, боюсь, плохо будет, он от Дитя ещё не отошёл. Назначить Уру-Буку прима-балериной театра? Есть шанс, что прокатит, но вдруг он таких слов не знает? Что же делать-то?
Между тем страсти дошли до точки кипения.
— Генерал Уру-Бука!
— А? — орк дёрнулся, будто его ударили, — что?
— Генерал Уру-Бука, на месте, шагом марш!
— Я?
Бука сделал вид, что не понял.
— Марш? Куда? Зачем?
Но военная жилка взяла верх. Он вытянулся, встал по стойке смирно, просветлел лицом и стал бодро топать на месте. Я решил закрепить эффект.
— Песню запе-вай!
Орк прокашлялся и заорал на всю пещеру:
— И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди! Владыка, такой молодой, и мумий верхом впереди!
Отлично! Кто там у нас следующий с помутившимся рассудком?
— Деда!
Мумий обернулся на мой окрик.
— Золото не дам! У тебя своё есть!
— Деда, фляжка.
— Что?
— У тебя фляжка протекает!
— Как?!
Он тут же полез за пазуху.
— Не может быть, только утром её проверял. Хорошая же фляга, почти новая, трёхсот лет ещё нет.
Вытащив плоскую серебряную бутылку, оплетённую кожей, он придирчиво стал осматривать её со всех сторон.
— Да нет, вроде не течёт.
— Точно говорю, протекла. Вон, у тебя пятно на бинтах.
— Где? Не вижу…
— Деда, пей быстрее, пока там хоть что-то осталось!
— А золото?
— Пей!
— Твоя правда, жажда важнее презренного металла.
Он приложился к бутылке, запрокинул голову и стал жадно глотать, так что к песне Уру-Буки добавились громкие “гылк, гылк”.
Я поискал глазами Клэр. Соперников у неё не осталось, и она, как заворожённая, двинулась к золотым “поленницам”.
— Моё… Всё моё… Моя прелесть…
— Клэр!
Девушка вздрогнула и обернулась.
— Моё. Не дам!
На секунду она задумалась и улыбнулась уголками губ.
— Тебе чуть-чуть выделю. Да. Десять процентов.
Ага, значит, мне уже десять. Кажется, есть средство и тебя вылечить. Я подбежал к ней и сгрёб в объятия.
— Клэр, я люблю тебя.
И запечатал её рот поцелуем.
Сначала она попыталась оттолкнуть меня. Забилась у меня в руках, колотя в грудь кулачками. Но её сила — в заклинаниях, а как раз их она и не могла произнести. Минуту она вырывалась, а потом обмякла, обняла меня, и я почувствовал, как золотая лихорадка отпускает девушку.
* * *
Мы сидели рядком на золотой чушке, размером с корову, и по очереди пили из фляжки мумия. После того, как старика отпустила жажда золота, он с щедростью поделился остатками пряного напитка.
— Да-а-а-а… — протянул Уру-Бука, — чуть не вляпалишь.
— Ещё минута, и я бы начала кидаться заклинаниями, — вздохнула Клэр.
— Не успела бы, — мумий сделал ещё глоток и передал фляжку мне, — я уже на пальцах держал “убивалку”, всё думал, в кого первого кинуть.
— Владыка, проштите меня, — Бука скривил губы, — я не оправдал…
