Так-так, я начинаю кое-что понимать. Похоже, драконица “фонит” какой-то местной магической радиацией. Под её действием гномы мутировали в монстров, а свинец регулярно превращается в золото. Какая прелесть! Так вот почему у драконов всегда полно золота в пещере.
— Ваня, — мумий, незаметно появился рядом и зашептал мне на ухо, — предложи ей поменяться! Она нам золото, мы ей свинец. У нас есть заброшенный рудник, пошлём туда скелетов, они добудут и выплавят сколько нужно. Мы озолотимся! Мы всех светлых разом купим!
— Кстати, — драконица посмотрела на меня и прищурилась, — не советую его трогать. Драконье золото плохо влияет на владельца. Помнится, один рыцарь украл у меня слиток и сбежал. Так вернулся через год, весь в чешуе. Слёзно просил вернуть как было, но уже оказалось поздно.
Мумий рядом закашлялся. Ясно, золото фонит наведённой магорадиацией, лучше его не трогать. Кстати, а ведь можно использовать его по-другому.
— Сударыня, — обратился я к Харакане, — а не желаете ли заняться совместным взаимовыгодным бизнесом?
Драконица заинтересованно наклонила голову.
— Как насчёт создания Драконьей Резервной Системы?
Глава 27
Харакана выслушала мои объяснения и несколько минут обдумывала, почёсывая когтями шею. Звук, я вам скажу, будто по стеклу корябали. Но я мужественно терпел — на переговорах требуется спокойствие и холодный расчёт.
— Кажется, мне понятно, но стоит пройтись по всем пунктам ещё раз.
— Да легко.
— Я, значит, спокойно сплю, и ни о чём не волнуюсь. А ты, в это время, выпускаешь бумажные деньги, обеспеченные моим золотом. Так?
— Всё правильно.
— И за это мне будет полагаться пять процентов этих самых бумажек.
— Точно!
Она расхохоталась.
— Ты смешной, человечек. Значит, под моё золото, а мне пять процентов?
— И полное обеспечение свинцом.
— Да ты наглец! Даже у гоблинов столько наглости нет.
— Ничего подобного, это не наглость. Я могу обосновать такую сумму.
Драконица прищурилась, выпустив струйку дыма из левой ноздри.
— Ну, попробуй.
— Во-первых, поставки свинца. Это рудник, рабочая сила, выплавка и доставка. Плюс площади для хранения, пока ты спишь.
Я загнул палец.
— Во-вторых, охрана. Мы помним, что ты спишь и не участвуешь в работе, а значит, вся тяжесть по защите нашего общего банка лежит на мне. А это войска, строительство фортификаций, амортизация фортификаций, выплаты страховки бойцам, контртеррористическая и контршпионажная работа. Знаешь, сколько берёт хороший специалист? А ему ещё всякие отпускные платить, бонусы и премии, чтобы не перебежал.
— Предположим.
— В-третьих, штат бухгалтеров, экономистов, пиарменеджеров и прочих работников банка. Кассиры опять же. Строительство здания банка. Да заказ одного логотипа выливается в круглую сумму!
— Хм…
— Дальше перечислять? На первом этапе я должен буду вложить своё собственное золото в раскрутку нашей валюты. Никто не побежит сразу брать наши бумажки. Придётся провести крупные сделки, подкупать банкиров, взятки чиновникам. Представляешь, во что это выльется?
Я прокашлялся, прочищая горло, и продолжил.
— Плюс, сто лет, пока ты спишь, твоя доля будет приносить пассивный доход. Банк пустит её в рост, начнёт работать сложный банковский процент, проценты на проценты и твой капитал будет расти как на дрожжах. И главное — золото. Оно так и останется твоим!
Харакана моргнула.
— А если его начнут требовать? Деньги же им обеспечены.
— Пусть попробуют. Для начала, выдавать золото будешь ты, когда проснёшься. Мы заведём специальную книгу, куда можно записаться к тебе на приём. Причём, если записался, жди в живой очереди у монстров, тех, что живут этажом выше.
— Так ведь…
— Вот именно. Монстров станет больше. А если кто дождётся твоего пробуждения, пусть спускается. Ты с ним поговоришь, узнаешь причины, возможно закусишь неосторожным посетителем, если он хамить будет.
— Погоди. А это не жульничество?
— Это бизнес и финансовое доминирование. Банковское дело не терпит уси-пуси, знаешь ли.
— Да? Ну, может быть. Но пять процентов это мало!
— Пять с половиной, только из уважения к тебе.
— Девяносто!
— Тогда поднимайся наверх и лично руководи банком.
— Восемьдесят.
— И логотип сама рисуй.
Мы спорили три часа. Я напрочь охрип, и мумий подсовывал мне фляжку, чтобы смочить горло. Драконица торговалась как бешеная, сражаясь за каждый процент, но я был неумолим. Зря, что ли, на гоблинах тренировался?
— Ладно, — драконица сплюнула огнём в угол, — согласна на десять с половиной. Но только если банк будет называться моим именем!
— Договорились! Харакана-банк начнёт работу уже завтра. Кстати, о птичках: я готов уступить одну десятую процента, если продашь мне коридор на входе в твою пещеру. Поставлю там пост охраны, на всякий случай.
— Забирай, не жалко.
Облегчённо вздохнув, мы ударили по рукам.
* * *
В коридоре, ставшим моей собственностью, я оставил караул из пары скелетов. Эти двое сами вызвались — тихо, спокойно, никто не мешает размышлять о смысле жизни. А ещё по хитрым рожам было видно: они надеются, что сталь, покрывающая кости, превратится в золото. Ну, пусть попробуют. Я бы скорее поставил, что у них отрастут стальные щупальца.
— Казна!
Дверь появилась с задержкой, а голос “кладовки” был встревоженным.
— Ой! А где это я? Ни разу здесь не была.
— Спокойно, это моя новая собственность. Запомни, пожалуйста, это место, как “прихожая дракона”.
— Записала. А что это там такое интересное?
— Ничего.
— Нет-нет, я чувствую, там что-то есть.
Из двери выдвинулся глазок на гибком стебельке. Быстро вытянувшись, он заглянул за поворот.
— А-а-а-а!
— Не ори.
— Золото!
— Прекрати.
— Дайте! Моё!
— Казна, тихо.
— Как много! Хочу!
— Цыц! А ну-ка, прекрати.
— Кусо-о-о-очек!
— Объясняю для некоторых жадин. Там — драконье золото. Тесный контакт с ним вызывает неконтролируемые мутации.
— Ась?
— Клешни отрастут и дверь станет круглой.
— Да не может такого быть.
