— Эм… И что?
— Курултай стучат.
— Прости, ты о чём?
— Ну, курултай. У орков есть такой обычай. Когда мы все собираемся толпой, идём бить врага и праздновать, что побили. Называется курултай. Иногда, если враг вкусный, его варят.
Увидев моё лицо, Уру-Бука потряс головой:
— Нет, вы не подумайте. Это старый обычай, мы его давно не применяем.
— Дай угадаю. Давно — это с прошлого курултая, да?
Орк не ответил, разведя руками.
Лес позади эльфов ожил. Из-под зелёных деревьев выходили зелёные орки. Много-много. От одного края леса до другого. Столько разом я никогда в жизни не видел. А впереди, верхом на сороне, ехал светящийся от довольства Харзакин. Привёл-таки!
Строй эльфов дрогнул и остановился. Остроухие поняли, что просто так их не отпустят, а будут бить. Возможно, даже варить с хреном и петрушкой. И решили продать свои жизни как можно дороже.
— Ну что, Бука, мы победили?
— Да, Владыка.
— Будем добивать или потребуем сдаться?
— Ммм…
Орк задумался.
— Сдаться это в подвал? За выкуп?
— Угу.
— Тогда, пусть сдаются. Варить их плохо. Эльфы же старые, жёсткие. А у меня зуба нет, чтобы кости грызть.
Я покосился на Буку. Да, генерал, да, умный. Но дикарь дикарём в душе, сколько его ни воспитывай.
— Владыка, а может…
Уру-Бука недоговорил. Воздух перед нами сгустился, став сначала серым, а потом и вовсе темнотой. На меня дыхнуло дикой первозданной магией, заставив пошатнуться в седле. Мрак сложился в огромную человекоподобную фигуру и навис надо мной.
— Влады…
Ударом чёрной ладони фигура отправила Уру-Буку в полёт, когда он попытался заслонить меня.
— У-у-у-у…
Вокруг тёмного ужаса разбегались все бывшие на поле. И орки, и эльфы, и скелеты. Быстрее всех бежали сороны, сбросив седоков. Битва закончилась, и вовсе не так, как ожидалось. А я остался наедине с фигурой из мрака.
* * *
— Ты! — загромыхала фигура.
— Я. Иван Чернов. С кем имею честь разговаривать?
Во мраке фигуры мигнули и уставились на меня шесть огненных глаз.
— Я Тьма! Первозданная Бездна, Мать Теней, Жена Вечности и Хозяйка Пустоты!
— Очень приятно. Давно хотел с вами познакомиться. Есть, знаете ли, вопросы к вам.
— Ты! — голос загрохотал камнепадом. — Ты всё испортил!
— Что именно?
— Баланс Тьмы и Света! Кто дал тебе право портить схему?!
— Извините! — я даже привстал в седле. — Это не баланс! Баланс — это когда одинаково с обеих сторон. А тут издевательство, а не баланс. Почему тёмных всегда били? Мы что, бесплатная груша? Это как так получилось…
— Заткнись! Заткнись! Заткнись!
Тьмы заорала на меня так, что заложило уши.
— Не твоего ума дела, какой баланс! Ты всё испортил!
Она топнула ногой.
— Отправляйся откуда взялся!
Рука Тьмы взлетела вверх и рухнула на меня.
Упс! Ничего не произошло.
— И всё-таки, — я продолжил, — мне хотелось бы знать. С какого перепугу светлые всё время побеждали тёмных?
— Я сказала, заткнись! Отправляйся в мир, откуда пришёл!
Тёмная ладонь снова поднялась и ударила по мне. И снова ничего не изменилось.
— Дамочка, не надо на меня орать. Во-первых, меня нельзя выкинуть из этого мира без моего согласия. Во-вторых, я задал вопрос.
— Хррр…
Нас прервал Уру-Бука, подкравшийся к Тьме сзади.
— Ты мне второй клык выбила! — орк бросился на Тьму.
— Да отвяжись ты, — она пнула его ногой, и Уру-Бука опять куда-то улетел, обиженно вопя.
— Ты! — Тьма наклонилась надо мной. — Не хочешь уходить? Тогда я тебя…
— Отойди от моего папы!
Между мной и фигурой из мрака стояла Дитя Тьмы.
— Ты плохая! Не смей трогать папу! А то я тебе в глаз вилкой ткну!
Тьма ошарашенно замолчала, а затем вперила в девочку тяжёлый взгляд.
— Дитя… Почему ты не вернулась домой, когда я тебя позвала?
— Мой дом здесь, — Дитя показала Тьме язык, — тут меня любят, поняла?
— Что?
— Любят. Ты хоть раз со мной пасочки делала? Куклу дарила? Раскраску с карандашами дала? На шее меня катала? Нет! А папа — да. Не дам его обижать!
— Отойди, это…
— Моё дело! Мой папа! Мой дом!
Не знаю, что это было за колдовство, но вилка Дитя налилась багровым светом, от которого у меня по спине побежали мурашки. Так, должно быть, светится преисподняя, самая её сердцевина. Тьма отшатнулась от этого свечения, как от удара.
— Ты не посмеешь, Дитя.
— Папу не тронь.
Тьма отступила.
— Я не буду убивать его. Довольна? А теперь отойди, когда старшие разговаривают.
Дитя отступила на шаг, но стояла напряжённая, готовая в любую минуту ткнуть вилкой.
Огненные глаза Тьмы снова посмотрели на меня.
— Да, я оставлю тебе жизнь, раз у тебя такая защитница, — фигура усмехнулась, — вместо этого я накажу тебя по-другому.
Я пожал плечами. Ну, накажет и накажет. Тоже мне, угрожательница.
— С этого момента я лишаю тебя звания Чёрного Владыки!
Тьма выдержала паузу, надеясь на мою реакцию. Но так и не дождалась.
— Ты глупый? Дурак? Всё, ты больше не Чёрный…
— Я слышал, не глухой. Ну не чёрный, так не чёрный. Да всё равно.
— Теперь ты никто!
— Это ещё почему? Да, не Чёрный. Теперь я просто Владыка. Замка Калькуары, города Ивановска и окрестных земель.
— Ты вообще не Владыка!
Она затопала ногами, впадая в истерику.
— Это ещё почему? Замок принадлежит мне, я его получил в наследство. Тебе любой юрист скажет, что всё по закону. Так что я — Владыка, даже не сомневайся. И знаешь, мне нравится, как это звучит: сам себе Владыка. Без всяких там сущностей, претендующих командовать. Сам себе Властелин — это звучит гордо!
— Ты не можешь быть Владыкой! Ты не Властелин!
— Чем докажешь?
— Я… Я… Убью тебя!
Дитя выставила вилку, но её снесло ударом тёмной руки.
— Угук!
Фигура замолчала и уставилась на Сеню.
