Но только как заставить Василия вызвать соперника на дуэль? Ведь он давно не любил жену и сам мечтал от нее избавиться.
Мария поправила диадему и повертелась перед зеркалом, приняв задумчивое выражение. Впрочем, а почему, собственно, Василий не вызовет на дуэль ее явного любовника? Он дорожит своим положением в свете и не допустит, чтобы на него показывали пальцем и обзывали рогоносцем. И тогда решатся все ее проблемы. Даже если супруга не убьют, он отправится на каторгу – тоже хороший вариант.
Нужно сделать свою связь слишком громкой, чтобы весь Киев узнал о ней, а в любовники взять такого же вспыльчивого человека, как супруг, к тому же хорошо владеющего пистолетом.
Но кого же? Графа Войновского? Он давно посматривает на нее и, кажется, готов закрутить роман втайне от жены. Но в том-то и дело, что втайне. Ему не придется по душе ее желание обнародовать их связь, и вряд ли он согласится стреляться, а значит, такой вариант отпадает. Есть еще сын богатого купца Вилянова, очень молодой и очень пылкий, почти совсем мальчишка, но он не благородного происхождения и может не принять вызов Василия.
Мария осторожно, словно хрустальную, сняла диадему и положила ее в футляр, погладив пальцами. Ничто в мире не заставило бы ее расстаться с этим сокровищем, напоминавшим ей в самые трудные минуты жизни, что она благородных кровей, в отличие от сына жалкого промышленника Тарновского. И ни один мужчина в мире не смеет оскорблять ее чувства, желать смерти. Иначе…
Раздался осторожный стук в дверь, и женщина, поправив волосы, метнулась в коридор.
На пороге стоял дальний родственник Василия, красивый, статный, благородный граф Павел Голенищев-Кутузов-Толстой.
Мария послала ему самую очаровательную улыбку: она считала, что со знатными родственниками следовало поддерживать теплые отношения.
– О, я рада вас видеть. – Она проводила Павла в гостиную. – К сожалению, Василия нет дома. Вы же знаете, он любитель утреннего кофе в каком-нибудь ресторане.
Светский ловелас окинул ее с ног до головы плотоядным взглядом и облизнулся:
– Вы сегодня особенно хорошо выглядите. Прямо роза. И как вам это удается?
Женщина слегка покраснела и пожала плечами:
– О, право, не знаю. Думаю, что особенно не слежу за своей внешностью. У меня двое детей, а Василий не желает заниматься их воспитанием.
– Вам тоже не следует хоронить себя в домашнем хозяйстве. – Павел опустился на диван и покосился на недопитый стакан чая. – Знаете, моя жена тоже была когда-то красивой, пока с головой не окунулась в домашние хлопоты. Самое удивительное, что метаморфозы с ней произошли очень быстро: из милой светской леди она превратилась в пожилую особу с бесформенной фигурой.
– Я не имею чести знать вашу жену, – деликатно отозвалась Мария. – Вы почему-то никогда не приводили ее к нам в дом.
Граф дернул плечом:
– Это понятно. Мы не живем вместе уже более трех лет.
Мария приподняла брови:
– И она согласилась с таким браком?
Он усмехнулся, погладив усы:
– А что ей оставалось делать? Правда, иногда я думаю, что Алина – единственная женщина, которая была способна меня вытерпеть. Знаете, в юности я был ужасным бретером – стрелялся по поводу и без повода. Сейчас я стал немного спокойнее, но, может, потому, что никто не дает мне этого повода?
Мария почувствовала, как горячая волна обдала ее с ног до головы, и уже по-новому, с интересом взглянула на собеседника.
Он показался ей гораздо привлекательнее, чем в первый раз: тонкое благородное лицо, чувственный рот, мускулистая фигура…
Она послала ему самую очаровательную улыбку, на которую была способна, и тихо заметила:
– Господи, я никогда еще не встречала такого мужчину, как вы! Ваша жена явно вас не ценит. Любая женщина пошла бы с вами на край света…
Граф растерянно заморгал и поднял руку, будто заслоняясь от роя комплиментов, вылетавших из чудесного ротика:
– Вы такой красивый и благородный, такой смелый… – Мария подошла к нему и положила свои тонкие руки на его мускулистые плечи. – В вас нетрудно влюбиться… Боже, кажется, я уже влюблена…
Павел сначала опешил от такой откровенности, но потом, не совладав с собой, впился губами в ее горячий рот. Она стала лихорадочно расстегивать пуговицы на легкой кофточке:
– Быстрее, быстрее, скоро придут дети…
Глава 35
Приморск, наши дни
Вот уже две недели я встречался с ней каждый вечер: на мое счастье, нужно было закончить с документами перед круизом, и Надежда не возражала, чтобы я задерживался на работе. Я дожидался, пока все разойдутся, бежал к машине и гнал к месту встречи. Она выныривала из темноты как виденье, оглядывалась по сторонам, старалась избежать освещенных мест стоянки супермаркета и бежала ко мне в машину.
– Я влюбилась в тебя сразу, как только увидела, – шептала она, гладя мои волосы. – Но не могла в этом признаться. Представляешь, что сделала бы с нами Надежда?
Надо ли говорить, что я влюбился без памяти! А потом мы ехали в какой-нибудь маленький отельчик на побережье, где нас никто не знал, и, лихорадочно стаскивая друг с друга одежду, падали на прохладные чистые простыни. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного! Правда, радость от свидания смешивалась с болью, болью расставания, и, провожая ее, я готов был реветь как дикий зверь. Немного грела мысль, что завтра я увижу ее на работе, в нелепом мешковатом платье, огромных очках и ужасном парике, который так ее уродовал!
– Скажи, зачем тебе был нужен этот маскарад? – поинтересовался я, обнимая ее голые плечи. – Грех прятать такую внешность.
Лена усмехнулась:
– Ты, наверное, никогда не расспрашивал жену, сколько помощников она сменила, прежде чем остановилась на мне. Начальнику отдела кадров было поручено ни в коем случае не брать красавиц, да и средненькие надолго не задерживались. Твоя жена не терпит, чтобы рядом находилась женщина намного привлекательнее ее. Мне очень нужна была работа, и я решила изменить внешность и сделаться не просто некрасивой – уродливой. Как видишь, прокатило. – Девушка весело рассмеялась: – Она даже жалеет меня и делает подарки по праздникам.
– Если бы ты знала, как я ненавижу твой маскарадный костюм. – Я заскрипел зубами. – Впрочем, теперь я вижу, что ты и в нем чертовски сексуальна. Знаешь, когда-нибудь я не отпущу тебя, – я поцеловал ее светлые волосы, чистую нежную кожу, черные глаза, – ты останешься со мной навсегда.
– А как же Надежда? – Лена тяжело вздохнула. – Представляешь, что она сделает с нами? В лучшем случае нас никто не возьмет на работу, и мы умрем голодной смертью.
Я покачал головой:
– А если этого не произойдет? Если она даст мне развод?
Она горестно усмехнулась:
