Книга Диадема Марии Тарновской, страница 6. Автор книги Ольга Баскова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Диадема Марии Тарновской»

Cтраница 6

Я поежился, представив себе свидание с этой страхолюдиной и истеричкой – не женщина, а мечта поэта.

– Слушай, Владик, а не идти нельзя? Что я там напортачил?

Владик, остроносый и лупоглазый, покачал головой:

– Она сказала: ты напортачил со счетами важных клиентов.

– Черт! – Я схватился за голову. В последние дни мне действительно не работалось: я думал только о деньгах. – Да она меня уничтожит! А потерять работу мне никак нельзя.

– Тогда иди быстрее.

Я подхватил бумаги и поплелся в кабинет на втором этаже.

Дверь в приемную оказалась открытой. Секретарша Лена, ничуть не лучше своей начальницы (я имел в виду внешние данные), мучила клавиатуру компьютера, и это, надо сказать, получалось у нее довольно ловко.

Увидев меня, она заморгала и поправила старомодные огромные очки.

– Вы к Надежде Павловне? Она ждет.

– Благодарю вас, Леночка, вы безумно любезны, – отозвался я и послал ей воздушный поцелуй. – Не могли бы вы вызвать «Скорую»? Что-то подсказывает мне: Надежда Павловна меня убьет.

– Надо надеяться на лучшее. – Она улыбнулась в ответ и подняла трубку: – Надежда Павловна, он в приемной.

В трубке что-то пробулькало, и Лена подняла на меня глаза:

– Заходите.

Чувствуя, как пол плавно уходит из-под ног, я толкнул дверь генерального директора и оказался в святая святых.

За огромным столом из дорогого дерева восседала моя начальница. Я видел ее много раз и никак не мог привыкнуть к ее внешности. Почему она, имея такие деньги, не делает пластику? Жадность или принцип: мол, принимайте меня такой, какая я есть? Но такая, какая есть, она была страшна.

Я вспомнил какой-то зарубежный фильм, который смотрел когда-то давно, в детстве. Главный герой, врач, захотел понравиться одной девушке, но оказалось, что он не в ее вкусе. И тогда этот чудак начал убивать людей, ампутировать части лица, которые могли бы понравиться его возлюбленной, и пришивать себе. В результате он стал еще уродливей и, конечно, так и не покорил даму сердца. Я смотрел этот фильм в кинотеатре. Зал замирал от страха, когда показывали его лицо, а меня разбирал смех. Надо же быть таким придурком!

Так вот, я вспомнил этот фильм, потому что Надежда Павловна напоминала главного героя после его многочисленных пластических манипуляций. Каждая черточка квадратного лица с неженским подбородком смотрелась на ней, будто заимствованная у другого человека: рыжие сеченые волосы, большой нос с горбинкой, глубоко посаженные глаза, тонкие губы. Она не пыталась стать более привлекательной с помощью косметики – и это было странно.

Единственное, что в ней было привлекательным, – ее фигура, стройная, с тонкой талией. Таких женщин легко одевать модельерам: практически им все идет. Но пластику сделать не мешало бы: может, тогда она нашла бы себе мужика и подобрела к своему персоналу.

Многие говорили, что ее исправит только могила. Подчиненные были для нее кем-то вроде муравьев, которых в любой момент можно раздавить. Грымза никого не уважала и не любила: наверное, в свое время папаша внушил ей, что деньги решают все. От нее уходили пачками – те, кому было куда уйти. И, поверьте, она от этого не плакала. Может быть, считала, что свято место пусто не бывает?

Впрочем, я не стал долго размышлять над этим и приветливо улыбнулся, стараясь растопить лед в ее холодном сердце:

– Здравствуйте, Надежда Павловна. Вы хотели меня видеть, и я примчался по первому вашему зову.

Она усмехнулась уголками губ:

– Очень трогательно с вашей стороны. Вы знаете, что чуть не загубили одну операцию у нашего вип-клиента? Хорошо, что я вовремя заметила это.

– Прошу прощения, больше это не повторится. – Я разглядывал свои старые, изношенные ботинки.

Грымза повысила голос:

– Думаю, это больше не повторится, потому что планирую вас уволить.

– Но это невозможно! – Еще немного – и я бы опустился перед ней на колени. – У меня больная мать… Ей нужны дорогие лекарства… Я не могу потерять эту работу.

Она дернула плечом:

– Скажите, почему я должна думать о вашей матери? Это меня совершенно не касается. Хотели остаться на работе – нужно было все хорошо выполнять. Я не намерена кормить всяких бездельников и разгильдяев.

Я побледнел. Кровь прилила к лицу, руки похолодели.

– Но вы не можете так со мной поступить! – В отчаянии я почти кричал. – Дайте, по крайней мере, сначала найти работу. Я занял деньги, чтобы оплатить матери операцию, и должен вернуть все в кратчайшие сроки.

На ее уродливом лице не дрогнул ни один мускул.

– Я же сказала: мне нет дела до ваших проблем. Ступайте к Лене и пишите заявление.

Внутри меня будто что-то оборвалось. Я взглянул в ее холодные глаза цвета неспелого крыжовника – и меня понесло.

В конце концов, гори все огнем, сколько можно меня унижать? Пусть увольняет, найду другую работу. Буду разгружать вагоны по ночам, может, появится больше денег.

– Да черт с тобой и с твоим паршивым банком. – Я заорал как сирена. Капельки слюны из моего рта летели на ее бумаги. – Думаешь, на тебе сошелся клином белый свет? Катилась бы ты подальше со своими документами и клиентами, Грымза! Пусть с тобой работают те, кому твой мерзкий голос кажется сладкой музыкой. Я пахал на тебя сутки напролет и не получил даже лишнего рубля. Сколько денег я принес твоему банку? Миллионы? А теперь ты увольняешь меня за один-единственный просчет, который никак бы не навредил нашему клиенту, разве только заставил бы нас кое-что уточнить. Что ж, я с радостью покину это проклятое место. Такого специалиста везде оторвут с руками и ногами.

Она побледнела, потом покраснела. Крыжовенные глаза за толстыми стеклами превратились в две пятирублевые монеты:

– Что вы сказали?

– А что слышала. – Я соскочил с катушек, и мне было все равно – назад дороги я не видел. – Катись со своим долбаным банком! Пусть другие пашут на тебя и проглатывают оскорбления. А я поставлю свечку в церкви, когда мне выдадут трудовую книжку. Да разве можно работать с такой чуркой с глазами, как ты?

Ее дрожащая рука потянулась к мобильному.

Я стукнул кулаком по столу, и телефон отскочил:

– Тебе нравится, когда тебя ненавидят? Когда сыплют проклятия на твою голову? Нравится, когда уходят хорошие специалисты? И славно. Прощайте, ваше величество. Честь имею откланяться.

И тут произошло то, чего я никак не ожидал. Она не вызвала охрану, не приказала спустить меня с лестницы, не отправила писать заявление об уходе.

Она разревелась. Да, нечто подобное уже было в фильме «Служебный роман».

Грымза расплакалась, как Мымра в исполнении Алисы Фрейндлих. Это укрепило меня в мысли, что железных женщин не бывает. Все они слабые и нежные создания, хотя иногда и строят из себя невесть что.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация