Откинув все это мохнатой лапой, зверь довольно рыкнул: его собственная иллюзия осталась нетронутой. Значит, люк не нашли. А может быть, и не искали, полагая, что вряд ли хозяин сможет воспользоваться потайным ходом.
Развеяв магию, зверь когтем подцепил массивную крышку и отодвинул ее. Принюхался и скользнул в темноту тоннеля.
Подземный коридор вывел к стене. Герцогу пришлось трижды нажимать камни кладки, вспоминая нужную комбинацию. Наконец, стена разъехалась, открывая взгляду огромные бочки, в которых хранилось вино. Не обращая на них внимания, рысь переступила порог и настороженно огляделась.
На первый взгляд все осталось прежним. Обыски, если и были, обошли стороной драгоценные бочки с вином. Сам подвал оказался заперт на ключ, но Роберт ожидал этого. Снова обернувшись человеком, он приложил ладонь к скважине и прикрыл глаза, представляя механизм замка, потом мысленно провернул ключ. Тихий щелчок возвестил, что дверь открылась. Честер хмыкнул и направился к лестнице.
Холл на первом этаже встретил его тишиной и пылью. Заметив паутину на лепнине колонн, поддерживающих арочные своды, герцог нахмурился. Он не привык, чтобы слуги пренебрегали своими обязанностями, и не сразу понял, что они попросту разбежались, испугавшись возможных обвинений. Честер нахмурился. Нанять новых слуг будет не так просто. Впрочем, об этом можно подумать и после. Он сделал несколько шагов к лестнице.
– Стой, где стоишь!
Окрик застал его врасплох. Медленно обернувшись, герцог увидел собственный арбалет, направленный на него. Оружие держал невысокий человек совершенно непримечательной внешности. Добротная суконная одежда, крепкая обувь, тщательно расчесанные черные волосы острижены коротко, а темные глаза воинственно блестели. Слуга явно намеревался защищать имущество господина до последнего.
– Паскуале! – радостно воскликнул Честер, игнорируя арбалет, нацеленный на него.
Слуга вздрогнул и едва не нажал на крючок. В последнюю минуту опомнился и опустил оружие.
– М-милорд? – Паскуале изумленно всмотрелся в стоящего перед ним заросшего бродягу. – Это вы?
– Я!
Герцог шагнул вперед.
– Вы сбежали? – Ужас исказил лицо слуги. – Что теперь будет?
– Ничего. Я обрел свободу, – отмахнулся Честер, – а сейчас хочу обрести прежний вид. Надеюсь, мои вещи в порядке?
– Да, милорд! Думаю, сначала вы бы желали искупаться.
– Твоя способность читать мои мысли изумляет, – усмехнулся герцог, продолжая свой путь к лестнице.
Слуга спешно кинулся следом, причитая, что в доме, кроме него самого, никого нет.
Роберт долго приводил себя в порядок, с остервенением смывая тюремную грязь и вонь. Верный Паскуале тем временем готовил бритвенные принадлежности и то и дело подливал горячую воду в огромную лохань.
Наконец, тщательно выбритый герцог развалился на кровати, наслаждаясь чистотой белья. Слуга все суетился, беспокоясь, что простыни недостаточно прогреты, а балдахин покрыт толстым слоем пыли, но Честер только отмахнулся. После тюремных казематов некогда привычная роскошь казалась волшебством. Роберт с благоговением рассматривал до боли знакомую спальню с развешанными на стенах гобеленами с изображением сцен охоты, тяжелой дубовой мебелью и огромным зеркалом в массивной раме. Поразительно, что все осталось нетронутым. Паскуале сказал, что Вильгельм запретил проводить обыск, лично опечатал дом сводного брата и наказал охранять имущество.
– Он даже выделил для этого гвардейцев, милорд, – сообщил он, подавая хозяину кубок с вином.
– Да? И где же они?
Герцог отщипнул сыра и положил его на хлеб, принесенный слугой вместе с извинениями, что в доме больше ничего нет. При виде такого пиршества желудок заурчал. Честер сглотнул слюну. Как бы ни хотелось набить рот после скудного тюремного рациона, есть стоило медленно.
– Стоят у ограды. – Паскуале поморщился. – Его величество запретил им входить на территорию поместья.
– Вот как?
Честер прищурился. С чего вдруг Вильгельму вести себя так по отношению к сводному брату, которого он никогда не любил? Пытался искупить вину? Или что-то другое? А ведь именно Вильгельму была выгодна смерть отца. Понимая, что мысли снова носятся по кругу, точно белка в колесе, герцог заставил себя подняться. Поразмыслить обо всем он может и позже. Сейчас необходимо решить насущные проблемы.
– Принеси мне одежду, – распорядился он.
Паскуале метнулся к сундукам, стоявшим вдоль стены. Ему потребовалось немало времени, чтобы разыскать требуемый костюм и подать его хозяину.
Честер терпеливо ждал, потом быстро облачился в тонкую белоснежную рубашку и короткие, вопреки моде, узкие штаны. Высокие сапоги для верховой езды и кожаный дублет с тонкими прорезями на рукавах-буфах завершили наряд. Плащ герцог брать не стал, ограничившись алыми перчатками и ярко-алым беретом. Бросив быстрый взгляд на свое отражение, Роберт обернулся.
– Надеюсь, драгоценности тоже уцелели, – пробормотал он.
– Ваша матушка, ныне вдовствующая королева, желала забрать их, но ей было отказано, – проинформировал Паскуале, с почтением наблюдая, как хозяин достает из потайного отделения шкатулку. – Как и в проживании в этом доме. Хотя ее величество очень жаждала расположиться здесь. Говорят, в королевском дворце стены сотрясались от криков.
– Вот как?
Откинув крышку, Честер на мгновение задумался, а потом отобрал несколько колец.
– Да, милорд. А еще его величество лично явился сюда, чтобы запечатать все входы и выходы в доме!
Паскуале выразительно замолчал.
– Но ты же как-то выходишь?
– У меня есть амулет! – Слуга торопливо достал из-за ворота рубахи небольшой медальон – стальной диск с рунами. – Вам он нужен?
– Оставь его себе. И обязательно извести его величество, что я был здесь! Но только после того, как я покину дом!
– Да, милорд!
Герцог перебрал остальное, выудил серьгу с каплевидным рубином, украшением, передававшимся главе рода. Полюбовавшись, как солнце играет в гранях, Честер порадовался, что тогда не стал надевать серьгу на охоту, и вставил ее в ухо. Еще раз внимательно посмотрел в зеркало и удовлетворенно кивнул.
– Пора.
– Мне ждать вас к ужину? – поинтересовался слуга, словно и не было этих трех месяцев.
Честер нахмурился.
– Пожалуй. Возможно, Паскуале, я приеду не один… А возможно, нас навестит и сам король…
Он не стал добавлять, что есть вероятность не вернуться вовсе, но верный слуга это понял и помрачнел.
– Как вам будет угодно, ваша светлость, – поклонился он, пряча беспокойство в глазах.
Герцог кивнул и вышел из комнаты. Несмотря на уверение слуги, что в самой усадьбе нет стражников, рисковать Роберт не стал. Покинув дом все тем же потайным ходом, он вышел из сарая и воспользовался тюремной лодкой.
