– Они меня когда-нибудь с ума сведут, эти дубиноголовые, –
пробурчал Мейсон. – Итак, я решил – я буду представлять интересы Нелли Конуэй.
Будь я проклят, если Бейн не пожалеет, что приказал этим полицейским дать нам
под зад.
– Что случилось? – встревожилась Делла. – Кого убили? Жену?
– Какое там убийство, – отрезал Мейсон, – просто случай
мелкого воровства, а некий ушлый частный детектив применил флюоресцентный
порошок. Я еще проучу эту пару умников.
– Хорошо, а что конкретно мы будем делать? – спросила Делла
Стрит.
– Конкретно, – ответил Мейсон, – мы собираемся следовать за
этой полицейской машиной. Если они посадят Нелли за решетку, мы конкретно
освободим ее под залог.
– И что потом?
– А потом, – продолжил Мейсон, – Пол Дрейк возьмет и
позвонит своему другу-химику. Мы узнаем, что же за особый яд Натан Бейн
предлагал Нелли Конуэй дать своей больной жене. И все это ему очень дорого
обойдется.
– И вы тут же поставите в известность полицию?
– Нет, – улыбнулся Мейсон, – я буду защищать Нелли в деле о
мелком воровстве просто ради удовольствия устроить перекрестный допрос мистеру
Натану Бейну.
– Ее что, повезут сейчас? – спросила Делла Стрит.
– Если она послушается меня и откажется говорить, будьте уверены,
они увезут ее в участок. Если они сумеют втянуть ее в разговор или она начнет
объясняться, то ее положение может измениться.
– Не стоит тащиться за полицейской машиной, Перри, –
предложил Пол Дрейк. – Лучше бы просто отправиться в участок и там подождать
их.
– А они возьмут и отвезут ее в какой-нибудь полицейский
участок подальше, в какой – мы и знать не будем, – ответил Мейсон. – Они уже
проделывали подобные штучки раньше.
– Но это в делах по убийствам, – заметил Пол Дрейк.
– Они могут поступить таким же способом и в этом деле.
– Чепуха все это. Они никогда не жульничали по-мелкому,
Перри. Они могут даже и не предъявить ей обвинения.
– Большие реки берут начало из маленького ручейка, –
загадочно усмехнулся Мейсон.
– Что это все означает? – недоуменно спросил Дрейк.
– Означает, что Нелли стоит у истока ручейка, – снова
улыбнулся Мейсон, – и этот ручеек все ширится и ширится.
– Мы вляпаемся в историю, если сядем на хвост полицейской
машине, – предупредил Дрейк. – Они включат сирену и…
– А мы все-таки попытаемся, – сказал Мейсон. – Мне что-то
кажется, они не станут особенно упираться. На мой взгляд, по дороге в тюрьму
они будут любезными и предупредительными с Нелли, чтобы она заговорила. Если
ей…
– Вот они выходят, – прервала его Делла Стрит.
– Ну вот что, Делла, – сказал Мейсон. – Дай-ка я сяду за
руль. Я поведу так, что Полу наконец понравится.
– Сжалься, Перри, – комически простонал Дрейк.
Полицейские провели Нелли Конуэй к своей машине. Один из них
подошел к Мейсону и, наклонившись через окно, процедил сквозь зубы:
– Не крутитесь здесь, Мейсон. Бейн поедет за нами и сделает
официальное заявление. Он не желает разговаривать с вами, и мы против того,
чтобы вы объяснялись с ним. Будьте паинькой и отправляйтесь домой.
– А я и так паинька, – сказал Мейсон. Поглядев на бордюр
тротуара, добавил: – Я не вижу его.
– Не видишь чего?
– Пожарный кран.
– Какой пожарный кран?
– Получив ваш приказ, я подумал, что неправильно – перед
пожарным краном – запарковал машину. Однако я не вижу ни пожарного крана, ни
запретительных знаков вокруг…
– О’кей, умник. Посмотрим, чем все это кончится, – процедил
сквозь зубы полицейский и вернулся к своей машине.
Чуть позднее, включив «мигалки», полицейский кортеж отъехал
от дома. За ним направились машины Бейна и Мейсона. Через сорок минут Нелли
Конуэй была освобождена под залог в две тысячи долларов, который внес Перри
Мейсон. Совершив эту операцию, адвокат поднялся в отдел по расследованию
убийств поговорить с сержантом Голкомбом.
– Ну что, сержант, проиграли пари? – заметил Мейсон.
– Ну это еще надо доказать, – сержант Голкомб едва сдерживал
внутренний смех.
– Я же предупреждал вас, что к этой истории нужно отнестись
серьезно.
– Это дело не стоит выеденного яйца, – Голкомб растянул рот
в улыбке. – Я знаю о нем немного больше вашего и поэтому могу утверждать это
точно. Дело в том, что мы с Бейном встречались раньше, после того как он
позвонил мне, что начал подозревать Нелли Конуэй в воровстве. Я ему посоветовал
нанять Джима Хэллока, применить флюоресцентный порошок и поймать ее с поличным,
и именно так он и поступил. Разумеется, и она поступила очень хитро. Бейн начал
подозревать ее в воровстве, и она придумала отличную уловку, обвинив его в
попытке избавиться от жены. В подобной ситуации он вряд ли решится возбудить
против нее дело. И вы, блестящий адвокат, так легко позволили провести себя на
мякине! Для профессионала, – засмеялся Голкомб, откинувшись назад, – вы
совершили ряд очевидных глупостей. Вы позволили поймать себя на крючок в этой
грязной истории. Ха-ха-ха!
– Не будьте слишком самоуверенным, – прервал смех
полицейского Мейсон. – У всей этой истории есть другое объяснение. Когда Бейн
понял, что она не собирается давать яд жене, он решил дискредитировать ее.
– Да чепуха все это, – поморщился сержант Голкомб. – Когда
Нелли догадалась, что он ее подозревает, она пришла к нам, придумала совершенно
невероятную историю, предъявила какие-то таблетки, заявив, что Бейн хотел,
чтобы она их вручила его жене. Могу лично побиться об заклад, что эти таблетки
нужны только для того, чтобы подкрепить ее версию, она их схватила из первой
попавшейся под руку склянки в ванной. Девять из десяти шансов, что это аспирин.
По крайней мере, на вид именно так они и выглядят. Черт побери, Мейсон, будьте
благоразумны. Мог ли Бейн быть таким простофилей; предположим, даже если он
все-таки хотел подсунуть своей жене эти таблетки, зачем передавать их женщине,
которую собирался посадить за решетку за воровство, и поставить себя таким
образом в полную зависимость от нее?
И Голкомб снова откинулся назад и разразился смехом.
Постепенно он успокоился и нравоучительно заметил:
– Не давайте себя увлечь сказками этой девицы, даже если она
вызывает симпатию. Если собираетесь, Мейсон, стать ее адвокатом, получите с нее
гонорар заранее, и лучше наличными.
– Премного вам благодарен, – церемонно раскланялся Мейсон и
вышел из комнаты.
Бухающий смех Голкомба был слышен до самого выхода, пока он
спускался по лестнице.
