– Все верно, – спокойно ответил Бейн, не ожидая подвоха.
– Если это так, то подзащитная могла случайно тронуть шкатулку,
передвигая что-то на секретере или пытаясь что-то достать на нем. Таким
образом, наличие порошка на ее пальцах вполне объяснимо.
– Но ведь порошок оказался именно у нее на пальцах, –
занервничал Бейн, все еще не понимая, куда клонит Мейсон.
– Все правильно, – заметил адвокат, – порошок мог попасть на
пальцы именно тогда, когда она дотронулась до поверхности шкатулки, пытаясь
что-то достать позади нее, ну, скажем, журнал или…
– Нет, там никаких журналов и не было! – взвился Бейн.
– Кстати, а где находилась шкатулка?
– На секретере.
– Это что, ее обычное место?
– Нет, жена ее обычно закрывала во внутренний потайной ящик
секретера.
– А сам секретер запирался, не так ли?
– Да, она его запирала на ночь.
– А у вас был ключ от секретера и потайного ящика?
Бейн, чувствуя, что дело принимает невыгодный для него
оборот, замешкался с ответом.
– Да или нет? – быстро спросил адвокат.
– Да, – выдавил из себя свидетель.
– Этот секретер вы подарили вместе со шкатулкой?
– Нет, сэр.
– Значит, этот секретер был приобретен вместе с другой
мебелью?
– Совершенно верно.
– У вашей жены есть ключ от секретера?
– Разумеется, есть.
– А она знает, что у вас есть дубликат ключа от него?
– Понятия не имею.
– Другими словами, вы имели дубликат ключа, не ставя об этом
в известность жену, не так ли?
– Я просто сказал, что не помню, говорил я об этом жене или
нет, вот и все. – Бейн уже заметно нервничал.
– Нет, вы сказали, что не знаете, знает ли ваша жена о наличии
у вас дубликата ключа к секретеру.
– Знаете, я действительно не могу вспомнить, говорил я ей об
этом или нет.
– Отсюда можно заключить, – все так же любезно вел допрос
Мейсон, – что вы решили сознательно придержать у себя дубликат ключа от секретера,
с тем чтобы впоследствии, когда вам, скажем, понадобилось бы довести
подзащитную до позора, открыть секретер, вытащить шкатулку из ящика и выложить
ее на самый верх в самом привлекательном положении, не так ли?
– Я только хотел так или иначе распутать это дело и найти
воровку, – упрямо повторил Бейн.
– Эта шкатулка весьма привлекательной и необычной формы,
если я не ошибаюсь?
– Да, выглядит она весьма привлекательно, это дорогая вещь.
– И можно предположить, что любая женщина захотела бы
обязательно заглянуть в нее?
– Ну, знаете… Нелли Конуэй никакого отношения к этой
шкатулке, равно как и к другим вещам в моем доме, не имеет и иметь не может.
– И все же женщина, которая достаточно долго находится в
доме, живет там, знает обстановку, увидев изящную, необычного вида шкатулку на
том месте, где она ее никогда раньше не видела, ведь могла же она чисто
инстинктивно тронуть или заглянуть в нее?
– С какой стати она должна была трогать ее!
– Ну хорошо, а что, если она потрогала ее только для того,
чтобы пощупать необычного вида кожу? – предположил Мейсон. – И поэтому
светящийся порошок остался у нее на пальцах. Ведь это вполне возможно?
– Да, – нехотя выдавил из себя вконец замороченный Бейн.
– Хорошо. Значит, после того, как подзащитную арестовала
полиция, вы прибыли в участок и официально возбудили иск против нее?
– Совершенно верно.
– Итак, как только подзащитную увезли, вы тотчас же покинули
свой дом. Жена, таким образом, осталась одна, без присмотра?
– Нет, сэр. Я позвал экономку, миссис Рикер, и попросил ее
посидеть с женой, пока я вернусь и найду приходящую сиделку.
– Объяснили ли вы миссис Рикер, почему вы обратились именно
к ней?
– Да.
– Сказали ей, что посадили мисс Конуэй за решетку?
– Что-то вроде этого.
– И она согласилась на эту дополнительную работу?
– Конечно. Она была довольна, что мы поймали вора. Она
сказала мне, что целый день задавала себе вопрос, почему эта ювелирная шкатулка
оказалась незапертой в секретере. Она сказала, что дважды пыталась положить ее
туда, но он был заперт.
– Ага, значит, она пыталась положить ее обратно?
– Так она говорила.
– Следовательно, она должна была поднять шкатулку, опыленную
флюоресцентным порошком?
– Протест! – быстро выкрикнул Сейбрук. – Вопрос спорный,
требующий от свидетеля умозаключения и не соответствующий перекрестному
допросу.
– Протест принят, – сказал судья.
– Но вы не обследовали руки вашей экономки под
ультрафиолетовым светом?
– Нет.
– Во имя истины, – Мейсон возвысил голос, – почему вы не
распылили порошок внутри коробки, с тем чтобы?..
– Не знаю, – выпалил Бейн. – Так предложил Хэллок. Он все
это организовывал.
– Но вы помогали ему, не так ли?
– Я наблюдал за тем, что он делает.
– Вы присутствовали и смотрели, как он работает?
– Да.
– Но ведь вы его наняли? Если бы вы с самого начала сказали
ему, мол, хочу, чтобы светящийся порошок был распылен внутри шкатулки, он бы
сделал именно так?
– Не знаю, наверное. – Бейн беспомощно пожал плечами.
– Так вы платили ему или нет?
– Да.
– Поденно? За каждый день или за работу в целом?
– Скажем, я предложил ему премию.
– Ага, – повторил адвокат, – вы предложили ему премию.
Премию за что, мистер Бейн?
– Условие было таким: я плачу ему за каждый день, а если он
завершит успешно работу, я должен заплатить ему премию.
– Вы должны заплатить ему премию. Весьма интересно. И
сколько?
– Сто долларов.
– Итак, – улыбнулся Мейсон, – в соответствии с условиями вашего
соглашения если хотя бы один предмет из сравнительно недорогого набора
поддельных драгоценностей пропадет из этой шкатулки и мистер Хэллок докажет,
что именно подзащитная взяла упомянутый предмет, то вы должны будете выплатить
ему премию в размере ста долларов, не так ли?
