– Просто взяла и приехала, мистер Мейсон. Я никогда не была
в Новом Орлеане.
– А может быть, мистер Бейн предложил вам приехать сюда?
– Мистер Бейн? С чего это вы взяли? Конечно же нет!
– А как вы попали именно в эту квартиру?
Нелли Конуэй смешалась, покраснела, затем взяла себя в руки,
твердо сказала:
– Знаете что, мистер Мейсон, я больше не собираюсь обсуждать
с вами свои личные дела и планы. Разумеется, я вам очень благодарна, вы меня
вытащили из очень неприятной передряги, но всему есть предел. Вы были моим
адвокатом только по одному делу. Сейчас вы уже не мой адвокат. Я вам заплатила,
и на этом наши дела заканчиваются. Я не хотела бы быть грубой, но…
– Вы кого-нибудь знаете в Новом Орлеане?
– Никого.
– И никто не приходил проведать вас?
– Нет.
– Где вы были, когда я зашел к вам? – Мейсон кивнул на
дверь.
– Я… Я просто выскакивала вниз, на уголок, бросить письмо в
почтовый ящик.
– Кому это письмо?
– Вам. Я хотела поставить вас в известность, где я нахожусь,
и сообщить, что посылаю гонорар.
– Помните, у вас были какие-то таблетки в небольшом пузырьке
с пробкой? – спросил Мейсон.
– Вы говорите о тех, что мы положили в конверт?
– Да. Что вы с ними сделали?
Она задумалась ровно на одно мгновение.
– Выбросила их в мусорное ведро.
– Вы говорите – все?
– Да, все. Весь конверт.
– Вы имеете в виду конверт с нашими фамилиями, надписанными
на обратной, запечатанной стороне?
– Да.
– Вы конверт не открывали?
– Нет.
– Зачем вы сделали это?
– Потому что, ну… я не знаю. Может быть, мистер Мейсон, мне
не следовало так поступать, но, заключив соглашение с мистером Бейном, а он
оказался таким… ну… великодушным, что ли, я и подумала: мол, кто старое
помянет…
– Сказали ли вы ему, что вы выбросили эти таблетки?
– Я не хочу отвечать на этот вопрос…
– Давайте все-таки начистоту. Сказали ли вы ему об этом?
– Да. Он видел, как я выбрасывала.
– Видел, как вы выбрасывали конверт в мусор?
– Да.
– И что вы ему сказали?
– Я ему сказала, что смогу принять его великодушное
предложение лишь после того, как выброшу этот конверт с таблетками. Он
поинтересовался, что это за конверт, и я рассказала ему все: что я беседовала с
вами и высказала вам свои подозрения, что вы надписали конверт, с тем чтобы
предъявить его потом в качестве вещественного доказательства, а одну таблетку
оставили себе.
– И что он вам сказал?
– Он прямо заявил, что предвидел такой шаг и поэтому был
готов к подобному развитию событий.
– Он что, именно так и сказал – готов?
– Ну не совсем.
– Но он все же дал понять, что предвидел все это и был
готов?
– Ну в общем, да. По его словам, он был уверен в том, что я
могу попытаться сделать что-то в этом духе.
– И что вы еще поведали ему?
– Я сказала ему, что в этом больше нет необходимости и,
поскольку он старается обойтись со мной по справедливости, я тоже буду
действовать честно, взяла конверт с небольшим пузырьком и швырнула его в
помойное ведро за кухонной плитой.
– Все это вы рассказали ему до того, как он заплатил вам или
после?
– Я… Я не могу припомнить.
– Сообщили ли вы Натану Бейну, что собираетесь в Новый
Орлеан?
– Конечно нет. Это не его дело.
– Но вы сразу же поехали в эту квартиру, едва сойдя с
самолета. Не остановились сначала в гостинице, чтобы сориентироваться, а взяли
и поехали именно по этому адресу.
– Ну и что же здесь необычного?
– В Новом Орлеане не так-то легко с ходу найти квартиру.
– Ну а я взяла и нашла.
– А может быть, вы знали о ней до того, как приехали в Новый
Орлеан? А?
– А если и так, то что из этого? Я вам не обязана
отчитываться в своих действиях.
– Кстати, а как чувствует себя миссис Бейн?
– О, великолепно. Бедняжка, конечно, никогда уже не сможет
ходить, но чувствует себя превосходно. Главное, спит как убитая, а ведь раньше
без снотворного не могла даже на часок закрыть глаза. На ее состояние очень
положительно повлиял приезд ее родственников. Кстати, очень приятные люди.
– А вы их видели?
– Конечно. Я, как сиделка, вовсю помогала им. Знаете, мне
хотелось сделать как можно лучше, ведь мистер Бейн пошел на соглашение со мной.
– У вас не возникала мысль, долго ли она проживет?
– О, она будет жить еще годы.
– Давайте вернемся к началу, – предложил Мейсон. – Сколько
же вы выжали по соглашению из мистера Бейна?
– Я не собираюсь сообщать вам об этом.
– Вы включили мой адвокатский гонорар в сумму, полученную от
Бейна?
– Мы, конечно, касались вопроса о моих расходах. И поэтому,
кстати, он пошел на соглашение.
– В телефонном разговоре я поставил условие, что, если
мистер Бейн оплатит мой гонорар, он будет составлять пятьсот долларов.
– Знаете, не он оплачивает ваш гонорар. Это я вам плачу.
– Натан Бейн стоял рядом с вами, когда вы разговаривали со
мной по телефону?
– Да.
– И в это время я как раз говорил, что это обойдется ему в
пятьсот долларов?
– Да, именно так.
Мейсон, не говоря ни слова, протянул руку.
Она нерешительно застыла, пауза затягивалась, затем с
неохотой открыла сумочку, вынула две стодолларовые бумажки и буквально швырнула
их через стол.
Адвокат подобрал их, свернул, положил в карман и, не
прощаясь, вышел из комнаты. Вслед ему раздался грохот захлопываемой двери и
резкий, как удар хлыста, звук задвигаемого засова. Мейсон прошел по коридору,
подождал немного и затем негромко постучал в дверь соседней квартиры 2-Б. Дверь
медленно открылась, показалась узкая полоска света, и Мейсон заметил движение
тени, как будто кто-то притаился и внимательно прислушивался. Мейсон снова
постучал, едва слышно, кончиками пальцев по косяку двери. Тень в прихожей
приблизилась, дверь открылась, и он даже не услышал, как был отодвинут засов.
На пороге стояла, словно кадр из фильма, молодая женщина в полупрозрачном
пеньюаре. Комнатный свет резко очерчивал точеную фигуру незнакомки.
