– Вот это мне уже нравится!
– Они и есть олухи, – с вызовом бросила она. – Как раз когда
я поумнела, я встретила Натана Бейна и подумала: а чем я хуже? Я сразу поняла,
что он считает себя подарком, из-за которого женщины должны сходить с ума. Ему
было невдомек, что годы и лишний жирок меняют мужчину, и не в лучшую сторону.
Он начал усиленно меня обхаживать, но я ему дала понять, что так просто меня не
завоюешь. Тогда он резко повысил ставки и действительно ничего для меня не
жалел.
– Вы имеете в виду деньги? – поинтересовался Мейсон.
– Нет, конечно. Подарки. Ну, камни, украшения, меха… все
такое.
– Он их что, по почте присылал или с посыльным? – серьезно,
без тени иронии спросил Мейсон.
– Не валяйте дурака, – вдруг вспыхнула она. – Он дарил их
лично. У него прямо-таки какой-то бзик появился: ему нравилось вытащить
где-нибудь на людях изящный бриллиантовый кулон или что-то в этом роде,
подержать его в руке и небрежным жестом застегнуть цепочку у меня на шее.
– Приятно, наверное, ни за что получать такие дорогие
подарки, а? – с завистью произнес Мейсон.
– Вы меня не за ту принимаете. Эти подарки честно заработаны
мною. Он что думал, что я его за красоту полюбила? Свое мнение об этих олухах я
уже высказывала.
– Ну а потом?
– Потом Натан Бейн снял эти две квартиры в Новом Орлеане. Я
должна была проводить здесь свой отпуск. Он останавливался в соседней, они
сообщаются между собой, и мог таким образом незаметно от окружающих посещать
меня. Никто не должен был знать, что мы знакомы. Сам Натан приезжал в Новый
Орлеан под предлогом своего кинобизнеса. Он очень боялся, что его жена наймет
частного детектива и он выследит нас.
– Что случилось потом?
– Потом этот толстый дурень, – она не могла скрыть своего
возмущения, – оставил по глупости в своем офисе на видном месте мои письма ему,
и жена их обнаружила.
– Вы что, действительно писали ему нежные любовные письма? –
иронически спросил Мейсон. – Неужели это так необходимо в общении с богатыми
олухами, как вы их называете?
– Да нет, просто от нечего делать. Ведь должны же быть хоть
какие-нибудь чувства, пускай даже мнимые. Вот я и писала всякую романтическую
чепуху, благо времени у меня хватало. Но я не думала, что так все может
кончиться. В конце концов, у него ведь голова на плечах, а не мешок соломы.
– Когда его жена нашла ваши письма, вас это обеспокоило?
– Нисколечко. А вот он задергался не на шутку. Тут-то я и
сообразила, насколько сильно он сидит у нее на крючке. Он рассчитывал получить
развод и оттяпать кое-что из ее собственности, а потом уже жениться на мне. А
тут получалось, что она может оттяпать у него за доказанную супружескую
неверность. Сообразив все это, я решила немного поиграть в эту игру.
– И что же дальше?
– А дальше он каким-то образом, уж не знаю как, вернул эти
письма и направил сюда эту девицу передать их мне.
– Ту самую, из квартиры 2-А?
– Да, Нору Карсон.
– А она что собой представляет?
– Ничего хорошего. Ни рыба ни мясо. Все рыщет, что-то
вынюхивает, выспрашивает. Я так поняла, что она хотела бы пойти по моей
накатанной дорожке и тоже найти какого-нибудь богатого олуха, но не знает, как
к этому подступиться. Передав письма, она уже несколько раз под разными
предлогами заскакивала ко мне. И говорить-то нам не о чем, а она все
осматривает и оглядывает меня, видимо, спрашивает себя саму, что же у меня
такое есть, чего у нее нет, и, судя по выражению ее лица, не понимает. И не
поймет, потому что показывать и выставлять ей нечего. Да и потом, она какая-то
замороженная. Мужчинам такие не нравятся.
– Ее прислали лишь для того, чтобы передать вам эти письма?
– Это действительно так. Натан прислал ее именно для того,
чтобы передать мне мои романтические послания. Разве это не благородно с его
стороны? Мое «доброе имя» спасено! Подумать только! И надо мне было писать эти
письма, пропади они пропадом!
– Вы очень откровенны со мной, – задумчиво произнес Мейсон,
пристально глядя на нее.
– Все потому, что вы сразу понравились мне.
Адвокат улыбнулся и покачал головой.
– Это действительно так. Вы – настоящий, без обмана.
Выглядите человеком, который знает, что делает. Похоже, что вы играете честно
со мной, если и я буду действовать по-честному.
– И чего же вы добиваетесь?
– Я раскрыла все свои карты, – сказала девушка.
– Хорошо, чего же все-таки вы ждете от меня?
– Если действительно произошло убийство, – она решительно
резанула воздух рукой, – то я не хочу, чтобы меня как-то замазали. Натан Бейн,
в общем, неплохой человек, с ним можно хорошо повеселиться, умеет он потрафить
женщине, но это долго не протянется. Вы это понимаете так же прекрасно, как и
я. Выйти замуж за него – значит очутиться на кухне. От него нужно взять что
можно, а после этого сматываться. Он любит травку, пока она зелененькая, да и к
тому же у соседа. Своя собственная травка ему быстро наскучит, уж это я знаю
точно.
– Дальше, – лаконично вставил Мейсон.
– У меня есть на примете настоящий парень. Денег, конечно,
поменьше, чем у Натана Бейна, но, мне кажется, у нас с ним получится.
– А что же вам нужно от меня?
– Посоветуйте мне, что делать, как не замазаться в этом деле
об убийстве.
– Начинайте упаковывать вещи, – приказным тоном начал
адвокат. – Через двадцать минут уходите из квартиры и через полчаса уезжайте из
города. Вам вернули письма. Сожгите их. Циклон надвигается, прячьтесь в
убежище.
– А у вас голова варит, – восхищенно проговорила она. – Мистер
Мейсон, знаете, мне действительно нравятся ребята, похожие на того парня.
Возможно… черт побери, вы думаете, у меня наклевывается что-то серьезное?
– Разве узнаешь, – сказал адвокат. – Разобраться в этом
можно только одним способом.
– Вы правы, – согласилась девушка.
Мейсон допил виски. Она проводила его до двери и взяла за
руку:
– Я буду помнить о вас.
– Я выскользну потихоньку, – Мейсон понизил голос, – чтобы
девица из соседней квартиры не заметила меня.
– Вы же мне ничего не рассказали. – В черных глазах
неожиданно появилось смятение. – Но все равно, я поняла, что девушка может
доверять немногим мужчинам, но не может довериться ни одной женщине.
– Всего наилучшего, – попрощался адвокат и спустился по
узкой винтовой лестнице во внутренний дворик к ночному гаму улицы Святого
Петра.
