Полицейские провели Мейсона по коридору, остановились у
двери с табличкой «Капитан», открыли ее и втолкнули адвоката в комнату. За
столом, заставленным телефонами, сидел крупный, средних лет мужчина с аккуратно
подстриженными, с сединой усами и отвисшими мешками под глазами. Позади
устроилась стенографистка, которая что-то усердно записывала. В другом конце
комнаты на кончике простого деревянного стула примостилась Нелли Конуэй, сложив
руки в перчатках на коленях; лицо – бесстрастная маска с глазами, устремленными
прямо вперед. Когда Мейсона втолкнули в комнату, она не подала вида, что
знакома с ним.
– Это тот самый? – капитан, повернувшись, взглянул на нее.
– Да.
– Вы имеете в виду Перри Мейсона, адвоката?
– Да.
– Садитесь, – капитан кивком пригласил Мейсона.
Адвокат продолжал стоять.
– Вы все пытаетесь упорствовать, – холодно сказал капитан. –
Это вам ничего не даст, во всяком случае, в этом городе. Здесь командуем мы, и
поэтому не пытайтесь качать права, потому что здесь вы – никто. Вы сейчас не в
Калифорнии, и не забывайте об этом. Садитесь, или так и будете стоять?
– Спасибо, – холодно ответил Мейсон. – Я постою.
– Желаете сделать какое-нибудь заявление? – спросил капитан.
– Нет.
Полицейский повернулся к Нелли Конуэй.
– Прекрасно, – сказал он, – вы заявили, что во всем следуете
советам своего адвоката. Вы заявили, что вашего адвоката зовут Перри Мейсон.
Вот он, Перри Мейсон, перед вами. Продолжайте рассказывать.
– Я советую вам, Нелли, не говорить ни слова. Вы…
– Заткнитесь, – оборвал его капитан.
– Останетесь ли вы и теперь моим адвокатом? – нетерпеливо
спросила Нелли Конуэй.
– Нет.
– Тогда мне лучше послушаться этих людей, – ответила она,
вздохнув.
Капитан широко растянул рот в улыбке. Мейсон извлек из
кармана портсигар, раскрыл его, взял сигарету и закурил.
– Продолжайте рассказывать, – обратился капитан к Нелли
Конуэй.
– Эти таблетки дал мне Натан Бейн, – начала она. – Он
предложил мне пятьсот долларов наличными, если я вручу их его больной жене. Я
подумала, что в них может быть яд, и решила обратиться к адвокату.
– К какому адвокату вы обратились? – задал вопрос капитан.
– Перри Мейсону.
– Вот именно к этому джентльмену?
– Да.
– Что он вам посоветовал?
– Всего было четыре таблетки, – продолжала рассказывать она.
– Он взял одну из них из пузырька, положил ее в пакет и надписал свою фамилию.
Три оставшиеся таблетки он положил обратно в пузырек, закрыл его пробкой,
запечатал пакет и предложил мне надписать мою фамилию на клапане, закрывающем
его, и сам поставил свою подпись поперек клапана и предупредил меня, чтобы я
сохранила пакет, потому что он собирается установить химическим путем, что же
было в этих таблетках, и намерен затем связаться с полицией.
– А что после этого? – спросил капитан.
– Потом мой работодатель Натан Бейн сделал так, что меня
арестовали.
– А потом?
– Потом мистер Мейсон добился моего оправдания и сказал мне,
что в этих таблетках не было ничего, кроме аспирина. Он намекнул, что я лгала
ему и пыталась надуть его.
– И что затем случилось?
– Затем я вернулась в дом Натана Бейна собрать свои вещи. Он
был дома, и так случилось, что мы с ним поговорили по душам. Он выглядел крайне
озабоченным и сконфуженным, сказал мне, что очень сожалеет о случившемся, что
был не прав и готов как-то загладить свою вину. По его словам, я вправе
возбудить дело против него за моральный ущерб, но он предлагает найти более
цивилизованное и разумное решение. В конце концов он заявил, что готов уладить
дело обоюдовыгодным соглашением.
– Что произошло дальше?
– Дальше мы еще немного поговорили, и после этого он
предложил мне две тысячи долларов отступного, авиабилет в Новый Орлеан и ключи
от квартиры, где бы я могла бесплатно отдохнуть от случившегося в течение двух
недель. Все, что я должна была сделать, это подписать бумагу, что никаких
претензий к нему не имею, и отдать оставшиеся три таблетки, о которых уже шла
речь, его жене. Так как эти таблетки содержали в себе аспирин, в чем меня
уверил мистер Мейсон лично, то я без колебаний приняла это предложение. Это
была выгодная во всех отношениях сделка, так как если девушка не сумеет сама
постоять за себя, то никто другой это за нее не сделает.
– Итак, как же вы поступили?
– Я подписала бумагу, которую составил мистер Бейн, и
получила двадцать стодолларовых банкнот. Затем я пошла к миссис Бейн и
оставалась там до утра. Я дала ей три таблетки около девяти часов или около
полдевятого вечера.
– Вы сообщили мистеру Бейну, что вы сделали так, как он
велел?
– Да.
– Миссис Бейн вела себя спокойно, когда вы давали таблетки?
– Да, конечно. Я же сиделка. Я ей сказала, что доктор
оставил ей это лекарство.
– Что она ответила?
– Она сказала, что доктор уже оставил ей лекарство. Я
ответила, что это совсем другое, специальное лекарство, которое доктор
предписал ей в добавление к обычным средствам.
– А что произошло потом?
– Лекарство не принесло никакого вреда миссис Бейн. Она
приняла его и сразу же уснула. Я думаю, что в таблетках действительно был
аспирин. Ночь прошла совершенно спокойно. Я ушла около семи утра, примерно за
час до прихода дневной сиделки. Я попыталась связаться с мистером Мейсоном,
чтобы рассказать ему, что произошло, но не могла найти его. Он так и не
появился на работе до десяти часов. Это был последний срок, когда я могла
позвонить ему, так как самолет вылетал через пятнадцать минут и пассажиров
пригласили занять места в салоне в десять. Я позвонила ему ровно в десять, но
его секретарша ответила, что он еще не пришел.
– Вы не попросили, чтобы он связался с вами?
– Нет, – ответила она после некоторого колебания.
– Сообщили ли вы ему, куда отправляетесь?
Она снова замешкалась.
– Продолжайте, – предложил капитан. – Все рассказывайте.
– Нет, – ответила Нелли, – я не сказала ему, куда вылетаю.
– Когда вы снова с ним встретились?
– Сегодня в полтретьего ночи.
– Где?
