– Правильно, к черту их всех, – одобрила Делла Стрит,
засмеявшись. – И не забивайте слишком себе голову этим, шеф. Сейчас вас
разделяет с Новым Орлеаном полторы тысячи миль. Получайте свой багаж, а я пока
подгоню машину.
Она подбодрила его едва заметной улыбкой и направилась к
стоянке. Мейсон получил у носильщика багаж и вышел из аэропорта, когда она
подъехала. Адвокат швырнул сумку на заднее сиденье, нырнул в переднюю дверь,
сел рядом с секретаршей и предупредил:
– Делла, постарайся-ка, чтобы за нами не было никакого
«хвоста».
– О’кей, посмотрите назад, а я покручусь по переулкам.
Мейсон уселся так, чтобы можно было наблюдать за дорогой.
– Делла, что с Викки?
– Она беспокоит меня, шеф.
– Почему?
– Не могу понять. С ней что-то происходит, и я не могу
понять, что именно.
– Что нового с завещанием?
– Это завещание, увы, уже не такое, каким вы его видели.
– Не такое?
– Не такое.
– Что изменилось?
– В конце предложения, – продолжила Делла Стрит, – сейчас
стоит превосходный шедевр пунктуации – изящная круглая чернильная точка.
– Да, элегантно, ничего не скажешь.
– Шеф, что они могут предпринять в подобной ситуации?
– Что ты имеешь в виду?
– Будет ли это подделкой?
– Любой знак, который вносится в документ с целью ввести в
заблуждение других и внесенный после того, как документ подписан, будет
рассматриваться как умышленное искажение документа, то есть его подделка.
– Даже если крошечная точечка не больше пылинки?
– Даже если точка вполовину меньше этой, при условии, что
она является существенной и значимой частью документа и ее цель быть таковой.
– Ну она и есть теперь таковая.
– Ты спрашивала ее об этом?
– Она ответила, что ее поставила сестра.
Они помолчали. Делла Стрит поинтересовалась:
– Как там, за нами, шеф?
– Вроде бы никто не выражает чрезмерного интереса к нашему
маршруту, Делла.
– Как поступим? Может, вырвемся уже на центральную
магистраль?
– Покрутись еще разок, а затем поедем прямо в мотель.
Хочется послушать рассказ Викки Брэкстон о том, как закончилась история с этим
завещанием.
Глава 15
Виктория Брэкстон в элегантном костюме, с деловитым и в то
же время напряженным видом ожидала Перри Мейсона и Деллу Стрит в хорошо
обставленной гостиной люкс мотеля, где Делла Стрит сняла на свое имя номер.
Адвокат не стал терять время на околичности и сразу же приступил к делу.
– Не знаю, сколько у нас времени, – начал он, – но его может
оказаться меньше, чем мы рассчитываем, так что давайте ограничимся главным.
– Может, расскажете вначале, что случилось в Новом Орлеане?
– задала она вопрос.
– Сейчас слишком долго рассказывать. – Он отрицательно
покачал головой.
– Мне хотелось бы узнать, – настаивала она. – Мне крайне
интересно все, что делает Натан.
– Это интересно и полиции. Поговорим об этом попозже, если у
нас будет время. Сейчас же я хотел бы узнать некоторые детали.
– Какие?
– Все, так или иначе связанное со смертью миссис Бейн.
– Мистер Мейсон, это я своими руками дала ей яд.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Как это все случилось?
– Нелли Конуэй положила эти таблетки на блюдце. Она сказала
мне: «Когда Элизабет впервые проснется после шести утра, ей нужно будет дать
это лекарство. Не давайте его только до шести утра, но как только она проснется
после этого времени, сразу же предложите его принять».
– Это были три таблетки?
– Да.
– Положенные на блюдце возле кровати?
– Да.
– И что же потом случилось?
– Знаете, мистер Мейсон, тут ничего уж не попишешь. Она
проснулась, и я ей дала лекарство. Именно эти таблетки.
– Кому вы говорили об этом?
– Мисс Стрит и вам.
– Говорили ли об этом полицейским?
– Нет, мистер Мейсон. Я не говорила, потому что в то время,
ну, когда полицейские проводили там расследование, мы все были в нервном шоке,
и в то время мне и в голову не пришло, что я была именно тем человеком, который
вручил ей яд. Уж только потом я все сообразила.
– Прекрасно.
– Что прекрасно?
– Что вы никому не сказали. Не рассказывайте никому, не
упоминайте об этом, ничего не говорите полиции, ничего и никому.
– Но, мистер Мейсон, разве вы не понимаете, что только через
мои показания они реально могут связать Нелли Конуэй со смертью моей сестры, а
Нелли, естественно, связующее звено, которое выводит на Натана Бейна.
– Давайте оставим на минуту заботу об этих связующих
звеньях, – успокоил ее Мейсон.
– Мистер Мейсон, я не считаю это честным. Думаю, я должна
сообщить им. В тех таблетках, что Нелли оставила на блюдце, был яд.
– Не говорите им об этом.
– Скажите мне, пожалуйста, почему?
– Нет, – ответил он, – сейчас не время. Теперь расскажите о
том завещании.
– А что о нем?
– Все. Я не думаю, что ваш брат или его жена знает о нем.
– А какая разница?
– Разница есть, и большая.
– Элизабет не хотела, чтобы Джорджиана – это жена Джима –
знала что-то о завещании.
– Почему не хотела?
– Потому что завещание могло бы подтолкнуть ее к еще большей
экстравагантности в поведении, просто к идее, что она когда-нибудь могла бы без
помех попользоваться деньгами Элизабет.
– Но ведь Джим тоже получит часть наследства?
– Все это так, но говорить ей об этом нельзя было. Дело в
том, что она чрезвычайно сумасбродная и неуправляемая особа. Ну вот, например,
она всегда держит Джима в долгах. Бог знает, сколько у них долгов. Если бы она
знала об этом завещании, я имею в виду, если бы она знала все детали: насколько
сильно Элизабет пострадала в аварии и все такое прочее, – то она, несомненно,
рванулась бы в новые расходные шалости в расчете на ожидаемое наследство.
