– Но какие дела?
– У вашей сестры есть недвижимость в Гонолулу, не так ли?
– Да. Масса. Мы живем в одном из ее коттеджей. У нее их там
целая сеть.
– Вам вовсе не обязательно рассказывать всем, какие у вас
дела.
– Но, боже мой, что я буду делать, когда доберусь туда?
– Туда вы не доберетесь.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду то, что вас вызовут назад.
– Тогда зачем лететь?
– Потому что это самый элегантный способ убрать вас в тихое
место. Вы не убегаете, поскольку от своего имени посылаете окружному прокурору
телеграмму. Вы избираете удобный для вас вид транспортного передвижения под
своей собственной фамилией, и я, как ваш адвокат, беру на себя ответственность,
разрешая ваш выезд в Гонолулу.
– Какая-то дикая чушь. Неужели я должна все это исполнять? –
пожала плечами Виктория Брэкстон.
– Это, – терпеливо разъяснил Мейсон, – не чушь и не моя
прихоть, а единственно благоразумный выход из создавшейся ситуации. Далее, я
предупреждаю вас – не обсуждайте это дело ни с кем. Ни при каких
обстоятельствах не обсуждайте это с полицией или окружным прокурором, если меня
нет рядом. Понимаете?
– Я все еще не вижу…
– Будете выполнять мои инструкции?
– Да.
– Все, как я сказал?
– Да.
– О’кей. – Он обернулся к секретарше: – Делла, отвези мисс
Брэкстон в аэропорт.
Глава 16
Сразу после обеда Пол Дрейк заглянул к Перри Мейсону. Тот и
не старался скрыть своего беспокойства.
– Пол, как там дела в Новом Орлеане? Бейн признался?
– Перри, полиция на этот раз нема как рыба – ни капли
информации. Хотя нет, одно сообщение они все же сделали.
– Какое?
– У них есть ордер на твой арест.
– По поводу чего?
– По обвинению в бродяжничестве.
– Что-нибудь еще?
– В смысле этого обвинения?
– Да.
– Нет. Разве этого не достаточно?
– Они не могут добиться моей выдачи по обвинению в
бродяжничестве и прекрасно знают об этом. Это месть за то, что я их обвел
вокруг пальца.
– Они что, с ума сошли?
– Пусть они сходят с ума. Но ты ведь пришел сюда не только с
этой новостью?
– Лейтенант Трэгг что-то накопал.
– Что именно?
– Что-то сенсационное.
– Улика, что Натан Бейн убил свою жену?
– Не думаю, – ответил Дрейк со значением. – Эта улика, как
говорят мои источники, свидетельствует как раз об обратном – он не причастен к
убийству Элизабет Бейн.
– Хотел бы я увидеть эту улику.
– Перри, могу только сообщить одну деталь, – продолжил Дрейк.
– У них есть в этом деле действительно какая-то сногсшибательная улика, которую
они так старательно держат в секрете, что никто не знает, что это такое.
– Что за улика?
– Я не смог узнать.
– Связана ли она с кем-нибудь из близких родственников
покойной или лиц, вхожих к ней в дом? А может быть, они установили, что это
самоубийство?
– Все, что мне известно, – это сверхсекретная улика.
– А шанса нет узнать о ней немножко больше?
– Большое жюри как раз сегодня заседает, – уточнил Дрейк. –
Они рассматривают, в частности, и это дело. У меня есть один человек, а у него
есть выход на Большое жюри. Возможно, он раскопает для тебя что-нибудь
побольше. Мне также известно, что бюро окружного прокурора в ярости, поскольку
Виктория Брэкстон не является для допроса по некоторым обстоятельствам этого
дела.
– Она в поездке, – подчеркнуто бесстрастным тоном уточнил
Мейсон. – У нее деловые интересы в Гонолулу, и поэтому она была вынуждена
выехать на Гавайи.
– Это ты так считаешь, – с нескрываемой иронией отреагировал
Дрейк.
– Она, – разъяснил Мейсон, – во всем, что касается ее
имущественных прав, действует по совету своего адвоката, каковым я как раз и
являюсь.
– Ну тогда все превосходно. Только окружной прокурор
почему-то так не считает.
– Ему придется переменить свое мнение. Что-нибудь еще, Пол?
– Наша полиция консультировалась по телефону с лейтенантом
Трэггом в Новом Орлеане. Этим утром они что-то нашли, что считают крайне
важным…
Его прервал резкий телефонный звонок. Делла Стрит взяла
трубку, послушала и протянула ее Дрейку:
– Пол, это тебя.
– Хэлло, – сказал Дрейк, взяв трубку. – Да… О’кей, дай его
мне… Кто еще знает об этом?.. О’кей, спасибо. Будь здоров. – Он повесил трубку,
обернулся к Мейсону и произнес: – Вот тебе и ответ. Большое жюри только что
вынесло Виктории Брэкстон обвинение в убийстве первой степени.
[5]
– Пол, все-таки что это за улика? – вздохнул Мейсон.
– Никто не знает. Она – секрет.
– Но если они представили ее Большому жюри, то какой же это
секрет? Ведь об этом тут же все узнают!
– Вовсе не обязательно, Перри. Официально они могли
представить Большому жюри лишь часть улик, а неофициально окружной прокурор мог
тихонько шепнуть на ушко кому-либо из жюри о том, что у него есть неоспоримая
улика, которая требует дополнительной проверки.
– У меня такое предчувствие, что готовится какая-то бомба, –
покрутил головой Мейсон. – Делла, – он повернулся к ней, – пошли телеграмму
Виктории Брэкстон прямо на борт самолета с предложением срочно вернуться
обратно в Лос-Анджелес. Мне кажется, что мы обязательно должны это сделать хотя
бы для того, чтобы показать, что мы не боимся выдвинутых обвинений и готовы
доказать невиновность своей клиентки в открытом судебном процессе.
– Мне что, сообщить ей, что готовится бомба? – лукаво осведомилась
Делла Стрит, держа карандаш и открытый блокнот наготове.
Мейсон немного задумался и, улыбнувшись каким-то своим
мыслям, сказал:
– Пошли ей телеграмму следующего содержания: «Возвращайтесь
обратно немедленно. Ничто не забыто».
