– И это было лекарство, которое вы получили непосредственно
от доктора Кинера?
– Да, сэр.
– Приступайте к перекрестному допросу! – неожиданно
предложил Гамильтон Бергер.
– Вы понятия не имели, из чего состояло лекарство? –
тональность вопроса Мейсона была небрежной и спокойной.
– Я только знаю, что это были три таблетки, и все.
– Давать миссис Бейн лекарство, которое выписывалось для нее
врачом, входило в круг ваших обязанностей?
– Да, сэр.
– И вы выполняли эти обязанности?
– Да, сэр.
– И вам платили, чтобы вы это делали?
– Да, сэр. Хотя мне не заплатили за мою работу в ночь с
шестнадцатого на семнадцатое, но это не так важно.
– Имеете ли вы в виду, что вам никто не платил, чтобы вы
давали лекарство миссис Бейн в ночь с шестнадцатого на семнадцатое?
– Я знаю, куда вы метите, – сказал Гамильтон Бергер, – и вам
не надо бы петлять вокруг да около, мистер Мейсон. Обвинение не имеет
возражений. Дверь открыта, – и Гамильтон Бергер самодовольно улыбнулся, –
входите, не задерживайтесь.
– Мистер Бейн действительно заплатил мне, – сказала Нелли
Конуэй, – некоторую сумму денег вечером шестнадцатого. Но это была не обычная
плата за мои услуги в качестве сиделки, а полагавшееся мне вознаграждение в
соответствии с договоренностью, достигнутой между мной и мистером Бейном. И тем
не менее я вручила миссис Бейн лекарство, которое ее муж попросил ей дать.
– Лекарство? – удивление Мейсона казалось неподдельным.
– Ну несколько таблеток.
– Сколько?
– Три.
– Какого размера?
– Пятигранные таблетки обычного размера.
– И их вам дал мистер Бейн, чтобы вы вручили их его жене?
– Да, сэр. Вначале их было четыре, но одну я отдала вам, а
три другие у меня остались, и, когда мистер Бейн попросил меня проследить,
чтобы его жена их приняла, я это сделала.
– Когда?
– После того как доктор Кинер ушел, я отдала миссис Бейн эти
три таблетки.
– Те самые, которые вручил Натан Бейн, ее муж?
– Да, сэр.
Гамильтон Бергер с видимым наслаждением растянул рот в
улыбке.
– Откуда вы взяли эти таблетки для миссис Бейн?
– Их передал мне ее муж, вы ведь меня об этом уже
спрашивали.
– Я имею в виду, где они находились непосредственно перед
вручением. Где они были?
– Я принесла вначале эти таблетки к вам в контору, –
довольно бойко начала она, как будто раньше старательно заучила все свои слова.
– Я рассказала вам о беседе, и вы сообщили мне, что лекарство безобидно и что
оно не содержало ничего, кроме аспирина. Затем вы мне выставили счет за
консультацию в один доллар. Вы положили обратно три из этих таблеток в
маленький стеклянный пузырек, который запечатали в бумажный пакет, написав на
нем две фамилии: вашу и мою. Таким образом, когда мистер Бейн вновь попросил
меня дать эти таблетки своей жене, я не стала отказываться, ибо вы сами сказали
мне, что в них содержится обыкновенный аспирин.
– Я вам это говорил? – задал вопрос Мейсон.
– Да, и вы к тому же выставили мне счет за то, что это
сказали. У меня есть ваша расписка.
– Я заявил вам, что таблетки, которые были у вас, содержали
лишь аспирин?
– Ну да, ведь вы взяли одну из таблеток на анализ и сообщили
мне, что она содержала лишь аспирин.
– Одна из четырех, – уточнил Мейсон. – Вы ведь не знали, что
было в остальных трех.
– Разумеется, нет, но я полагала, что если бы в них было
что-то не то, то вы бы мне их не вернули, и тогда я не стала бы давать их
миссис Бейн. Я обратилась к вам за советом как к юристу и заплатила вам гонорар
за ваши услуги.
Гамильтон Бергер нарочито громко засмеялся.
– Должен ли я понимать, что вечером шестнадцатого вы открыли
именно этот пакет, взяли три оставшиеся таблетки из стеклянного пузырька и дали
их миссис Бейн?
– Да, сэр, именно это я сделала.
– И что случилось?
– Ничего не случилось, кроме того, что она впервые провела
ночь гораздо лучше и спокойнее.
– Как вы полагаете, – задал вопрос Мейсон, – могли ли эти
таблетки содержать мышьяк или какой-либо другой яд?
– Все, что мне было известно об этом, мне сказал сам мистер
Бейн: эти таблетки были нужны для восстановления сна, к тому же вы меня
заверили, что это – аспирин, – она быстро и бойко выпалила слова, как будто
произносила хорошо заученный ответ на ожидаемый вопрос.
Гамильтон Бергер демонстративно торжествовал и не пытался
этого скрыть.
– Итак, – резюмировал Мейсон, – из сказанного вами вполне
можно допустить, что вы, видимо, сами вручили Элизабет Бейн три пятигранные
таблетки мышьяка вечером шестнадцатого чуть-чуть позже семи-восьми часов
вечера?
– Я дала ей безвредные успокаивающие таблетки.
– У меня все, – сказал Мейсон.
– Других вопросов не имею, – в свою очередь произнес
Гамильтон Бергер. – Далее, если суд не возражает, мы вновь вызовем доктора
Кинера в свидетельскую ложу.
– Очень хорошо. Свидетель, прошу вас.
Доктор Кинер снова прошел в свидетельскую ложу.
– Доктор, – обратился к нему Гамильтон Бергер, – я хотел бы
спросить вас как профессионала: когда, по вашему мнению, обнаружились бы
симптомы отравления, если бы Элизабет Бейн дали принять три таблетки с мышьяком
приблизительно в восемь часов вечера шестнадцатого сентября?
– Зная состояние пациентки, – сказал доктор Кинер, – я
ожидал бы появление симптомов в рамках одного-двух часов, максимум через два
часа после приема яда.
– А теперь, – продолжил Гамильтон Бергер, – вы слышали
показания последнего свидетеля о том, что вы передали ей три пятигранные
таблетки для вручения Элизабет Бейн утром семнадцатого?
– Совершенно правильно. В любой момент, когда она проснется,
после шести часов утра.
– Доктор, каков состав этих таблеток?
– В них содержались сода, ацетилсалициловая кислота и
люминал.
– Мышьяка в них не было?
– Ни в коем случае.
– Эти таблетки, доктор, были приготовлены под вашим
присмотром?
– В соответствии с рецептом, который я выписал. Там были
определены весьма точные пропорции. Я могу заявить, что в то время проблема для
меня, как врача, заключалась в том, чтобы прописать подходящие успокаивающие
средства больной, которые, не нарушая пищеварения, эффективно бы подавляли
состояние крайней нервозности, что было характерным для реакции пациентки на ее
физическое состояние и внешние раздражители.
