– А теперь, – в голосе Гамильтона Бергера появились
триумфальные нотки, – видели ли вы вновь те же самые три таблетки в какой-то
момент после передачи этих пилюль сиделке Нелли Конуэй вечером шестнадцатого?
– Видел. Так точно, сэр.
– Когда же?
– Около трех часов пополудни семнадцатого.
– Те же самые таблетки?
– Так точно, сэр. Те же самые таблетки.
– А теперь, – улыбаясь, произнес Гамильтон Бергер, – Мейсон,
можете приступать к перекрестному допросу.
– Как вы определили, что это те же самые таблетки? – спросил
Мейсон.
– Потому что я сделал их анализ.
– Сами занимались анализом?
– Его проделали в моем присутствии и под моим наблюдением.
– И что вы обнаружили?
– Обнаружили, что это были те же таблетки, которые я
предписал. Они содержали идентичные пропорции соды, люминала и
ацетилсалициловой кислоты.
– Где вы обнаружили эти пилюли?
– Я нашел их в комнате, в корзинке для использованных
бинтов, ваты и других подобных вещей, что выбрасывались при обслуживании или,
другими словами, в процессе лечения пациентки.
– Когда эти пилюли, или таблетки, были найдены?
– Их нашли…
– Минуточку, – прервал его Мейсон, – прежде чем вы ответите
на этот вопрос, разрешите задать вам еще один. Обнаружили вы их сами?
– Так точно, сэр. Я действительно сам их нашел. Я предложил
обыскать всю комнату. Откровенно говоря, я искал…
– Неважно, что вы искали, – сказал Мейсон. – Просто
отвечайте на вопрос. У вас есть информация, которую вы знаете, и не надо ничего
придумывать лишнего. Тем более что вы уже выступали свидетелем. Я просто
спрашиваю, сами ли вы нашли их.
– Так точно, сэр. Я лично проверил ту корзинку и нашел одну
таблетку, затем еще две.
– Как вы далее поступили?
– Обратил внимание полиции на этот факт, после чего таблетки
поместили в коробку с целью определения их химического состава.
– Какие анализы были проведены?
– Минуточку, ваша честь, минуточку, – возразил Гамильтон
Бергер. – Это выходит за рамки перекрестного допроса. Я спросил свидетеля
прямо, видел ли вновь он те же самые пилюли или таблетки? У меня нет сейчас
возражений, если свидетель будет давать показания при перекрестном допросе,
какие анализы были проведены, чтобы установить подлинность таблеток, но я
возражаю против любых других вопросов.
– Но разве можно установить подлинность пилюль без
проведения анализа? – задал вопрос судья Ховисон.
– Не обязательно, ваша честь.
– Ну как я понимаю, вопрос может быть обоснован только в том
случае, если его задавали для получения ответа по проведенным анализам с целью
выяснения каких-либо иных обстоятельств, с которыми свидетель знаком. Тем не
менее я не вижу…
– Я дам разъяснения в соответствующее время, ваша честь, –
сказал Гамильтон Бергер, – но я попросил бы разрешения выдвигать конкретные
обвинения так, как я сочту необходимым.
– Прекрасно, свидетель понимает, что вопрос ограничивается
анализами, которые были сделаны с целью установления подлинности таблеток? –
спросил судья Ховисон.
– Эти анализы производили полицейский специалист-химик, я и
консультирующий химик из фармацевтической фирмы в присутствии двух офицеров из
полиции. В результате было точно установлено, что именно эти таблетки я
прописал. Те самые три таблетки, что я оставлял для миссис Бейн, чтобы ей дали
после шести часов утра. В этом нет сомнений, но что за подмена была совершена…
– Минуточку, доктор, – резко упрекнул Мейсон. – Вы все время
стараетесь забежать вперед и вставить ваши догадки и аргументы в свидетельские
показания. Ограничивайтесь, пожалуйста, ответами на конкретные вопросы.
– Очень хорошо, – перебил доктор Кинер, – это, безусловно,
были те же самые таблетки.
– Другими словами, у них была тождественная формула?
– Совершенно верно.
– И, между прочим, доктор, используете ли вы равнозначно
термины пилюли и таблетки?
– В широком смысле, если говорить непрофессионально, то да.
Обычно я предпочитаю ссылаться на пилюли как на нечто круглое, покрытое
оболочкой снаружи, в то время как таблетки, как правило, имеют плоскую
ромбовидную форму и не покрыты оболочкой. Однако в непрофессиональном смысле я
употребляю равнозначно оба эти термина.
– Если придерживаться профессиональной терминологии, то
какое лекарство было изготовлено под вашим руководством для покойной миссис
Бейн?
– С формальной точки зрения это лекарство представляло собой
таблетки, то есть вначале была изготовлена лекарственная смесь, которую затем
спрессовали в небольшие правильной формы многогранники.
– Когда у вас возникли проблемы с нервным состоянием
пациентки?
– С момента автокатастрофы и связанных с ней ранений.
– И вы применяли различные успокоительные процедуры?
– Некоторое время применял подкожные инъекции, пока боль не
утихла, а потом, поскольку я столкнулся с такой болезненной возбудимостью
нервной системы, которая угрожала превратиться в хроническую, я пришел к
выводу, что необходимо применять такое лечение, которое снимало бы неприятные
ощущения и одновременно не стимулировало бы опасное привыкание к лекарствам.
– Итак, прием соды, ацетилсалициловой кислоты и люминала –
часть лечебного курса?
– Да, я предписал именно этот курс лечения.
– И как долго?
– По указанной конкретной формуле – одну неделю.
– И это помогло пациентке?
– Превзошло все мои ожидания. Естественно, я считал
необходимым понижать дозировку. Нельзя же постоянно жить на лекарствах.
Пациентке нужно приспосабливаться и помогать врачу, поэтому я регулярно
сокращал дозу. Вполне понятно, у больной одновременно развивалось определенное
нежелательное привыкание к лекарствам. Внешне прогресс был довольно
незначительным ввиду серьезности травмы, но, как врач, я внимательно следил за
ходом лечения, оно явно шло пациентке на пользу и даже превзошло мои ожидания.
Я уверен, что, если бы не трагическая смерть миссис Бейн, мне бы удалось
стабилизировать психическое состояние пациентки.
– Меня в данном случае волнует, – задумчиво произнес Мейсон,
– не эффективность вашего курса лечения, в которой я лично не сомневаюсь, а
совсем другое – не могла ли ваша пациентка принять все предписанные вами
таблетки сразу, в один прием?
