– Поедем, но позже, – отрубил молодой человек, целуя ее в щеку. – Иди, не капризничай. Я скоро.
– Ваш братец теперь в своей… – слуга замялся, зная, что запрещено говорить про тайные комнаты графа Сергея на подземном этаже.
– Ясно, – кивнул Никита и устремился в сторону правого крыла дома.
Глава III. Семейный ужин
Едва два лакея разложили на тарелки жареную осетрину с солеными лимонами и почтительно отошли в сторону, граф Сергей обвел всех присутствующих за столом внимательным взором и остановил его на Наде, сидящей по левую руку от Велины Александровны.
– Чудесно, что нынче все почтили нас своим присутствием на семейном ужине, – произнес торжественно Сергей. – Я намерен объявить о том, что сегодня Надежда Дмитриевна согласилась стать моей женой. Мы любим друг друга. И я хочу пригласить вас всех двенадцатого числа на торжество по случаю нашей помолвки.
За вечерней трапезой собралось полдюжины человек: семейство Чернышевых, Надя, модница Зинаида, сидевшая по правую руку от графа Никиты, экономка Марья Степановна и Аркадий Бакунин, который занимал место рядом с Надей. Зинаида Верескова была актрисой местного Воронежского театра, исполняя там главные роли. Об этом Надя узнала от Дуняши, которая сообщила, что Зинаида уже более года является бессменной любовницей графа Никиты и часто живет у них в усадьбе.
– Как это неожиданно, Сережа! – вскликнула Велина Александровна.
– Да уж, действительно неожиданно, – хмуро заметил Аркадий, прожевывая кусок холодной буженины под луком и откладывая вилку.
– Вот это да, братец, поздравляю! И вас, Надежда Дмитриевна, – сказал граф Никита по-доброму, улыбнувшись лишь уголками губ.
– Спасибо большое, ваше сиятельство, – улыбнулась в ответ Надя графу Никите.
Определенно, этот молодой человек имел приятную внешность и нрав. В нем чувствовалась некая внутренняя сила, но сила была словно потаенной. Он не был так красив, как его брат Сергей, но его располагающее мужественное лицо привлекало взгляд. И Надя вновь поразилась, насколько эти два брата-близнеца не похожи мимикой и внешностью. Никита был более сдержан в чувствах и эмоциях, нежели Сергей и даже улыбался, не обнажая зубов.
– Ты получил от судьбы в жены такую красавицу. Не сочтите за дерзость, Надежда Дмитриева, но ваша красота заслуживает титула графини, – сказал Никита и тут же обернулся к Зинаиде, которая буравила его прищуренным взором, и, накрыв ручку актерки ладонью, добавил: – Хотя моя судьба не хуже, ведь со мной рядом такая же прекрасная девица. Зиночка… – он обхватил руку Вересковой и, приподняв ее, поцеловал пальчики.
Та лаково улыбнулась ему в ответ и, переведя взгляд на графа Сергея, проворковала:
– Поздравляю вас от всего сердца!
– Примите и мои поздравления, Сергей Михайлович, – кисло заметила экономка, скорчив на лице такую недовольную мину, как будто у нее болел зуб.
– Сережа, касатик, я просто счастлива, что у вас так быстро все сладилось, – закивала Велина Александровна, улыбаясь. – Сразу видела, как вас тянуло друг к другу.
– Благодарю вас всех, – улыбнулась Надя смущенно от такого внимания. – Вы очень добры ко мне.
– Конечно, хорошо строить счастье, когда устранил все трудности, которые мешали житью, – вдруг желчно процедил Аркадий, на лице которого явно читалось недовольство.
– Вы о чем, сударь? – спросил Сергей, переводя на него взор.
– О том, что счастье, построенное на несчастье других, не принесет успокоения душе. И этот ваш фарс и обручение только вызовут в обществе гадкие слухи! Извините, Надежда Дмитриевна, – обратился Аркадий к девушке. – К вам мои слова не относятся. Вы чистое существо, такой и оставайтесь.
– На что вы намекаете, Аркадий Иванович, не пойму? – уже недовольно заявил Сергей, пытаясь держать себя в руках.
– Не намекаю, а говорю прямо. Тело моей сестры еще не простыло, а вы, милостивый государь, уже женитесь! И это доказывает то, что вы совсем не любили ее!
– Ты неправ, Аркаша, – вмешалась Велина Александровна. – Прошло уже более года, и Сереженька так страдал…
– Тринадцать месяцев! – не унимался Бакунин. – И страданий я не видел!
– Может быть, сударь, вы позволите мне самому устраивать мою жизнь, как мне угодно? – спросил, мрачнея, Сергей, ненависть Аркадия к нему была просто невыносима. – Или я должен спрашивать вашего позволения?
– О! Братцы! Ну что вы так разошлись? – воскликнул Никита, похлопал Сергея по руке и тут же посмотрел на Аркадия, сидящего по диагонали от него. – Мы же одна семья, негоже нам ссориться.
– Семья? – вспылил Бакунин. – Не смеши меня, любезный Никита Михайлович! Не семья, а серпентарий!
– Боже, Аркаша, ну что ты такое говоришь? – вспыхнула вмиг Велина Александровна.
– Аркадий Иванович, уж будет вам, – вмешалась актерка. – У Сергея Михайловича и Надежды Дмитриевны чувства все же, они такие счастливые, видно по ним. А вы прямо портите все.
– Тебе, Аркаша, тоже надо завести невесту, и тогда, быть может, девица рядом успокоит твой горячий нрав, – сказал граф Никита. – Я как друг тебе давно это советую.
На этот заявление Чернышева Аркадий окончательно набычился, уже через минуту швырнул салфетку на стол и, встав, фыркнул:
– Благодарствую!
Быстро выйдя из столовой, Бакунин назло сильно хлопнул дверью.
– Ну что за неуемный человек, – начала Верескова. – Все время не в духе. С его норовом никакая девица рядом не сможет находиться.
– Не обращай внимания на него, братец, – попытался успокоить брата граф Никита, видя, что на лице Сергея написано озабоченное выражение. – Ты же знаешь его, всегда был взрывным, характер его уж не изменишь.
– Да, все же не может он меня простить, только не пойму, чем я провинился перед ним? – печально произнес Сергей.
Слушая братьев, Надя подумала о том, что дважды оставалась наедине с Аркадием Бакуниным, и он вел себя с ней совершенно по-другому. Он казался ей чутким, вежливым и довольно милым молодым человеком. У нее сложилось впечатление, что при Сергее Михайловиче он специально разыгрывал сцены и пытался казаться злым и обидеть графа посильнее.
– Не переживай, это его заскоки, – добавил Никита, обращаясь к брату. – Еще раз прими мои искренние пожелания счастья вам с Надеждой Дмитриевой.
– Благодарствую, Никиша, – кивнул, улыбаясь ему в ответ, Сергей, чуть успокоившись. – Надо все же выдать Аркадию его долю, что Лидия мне завещала, и пусть уже съедет из этого дома. Я, конечно, терпелив, но теперь, когда собрался жениться, не хочу, чтобы моя Наденька, – он перевел взгляд на девушку и нежно улыбнулся ей, – жила в этом хаосе недовольства.
– Ты верно решил, братец. Отдай ему его часть, с нас не убудет, и, возможно, тогда наступит мир между вами.
