— Что?
— Я хотел сказать, что в следующий раз, когда ты забеременеешь, я буду рядом, чтобы поддержать тебя.
Ашраф улыбнулся и был удивлен, что она не ответила на его улыбку. Подтянув под себя ногу, она отодвинулась от края постели.
— Следующего раза не будет.
— Не понял…
— Не будет никакой следующей беременности. — Она плотнее запахнула халат. — Если только когда-нибудь в будущем… Если я выйду замуж.
— Если ты выйдешь замуж? — Ашраф был поражен.
Она пожала плечами, но в этом движении не было ничего неопределенного.
— Кто знает, что может случиться в будущем? Если я кого-нибудь полюблю, возможно, я решу завести еще одного ребенка. — Она опустила глаза и посмотрела на Оливера. — Хорошо, если у него будет братик или сестричка, — пробормотала она, как если бы эта идея только что пришла ей в голову.
Ашраф изумленно смотрел на нее. Она сама добровольно отдала ему себя прошлой ночью. Нет, не добровольно. Со страстной решимостью! Она выбрала его! Разве можно быть такой двуличной?
Его пальцы сжались.
Мысль, что Тори может полюбить другого мужчину и отдаться ему, наполнила его желанием почувствовать вкус крови.
— Ты уже отдала себя. Мне.
Его голос прозвучал глухо, словно издалека.
— Это был секс. Просто секс.
И прозвучало это так, будто не стоило и ломаного гроша.
— Ты хотела меня. Ты приняла меня.
— Да, я хотела тебя, — сказала она, выделяя каждый слог. — И ты хотел меня. Но это был секс. Что не имеет никакого отношения… — Тори замялась.
— К моему предложению о браке?
Тори сдвинулась к краю постели, прижимая к себе Оливера, и встала.
— Ты никогда не делал мне предложения. Ты представил это просто как возможное решение проблемы. Так вот, Оливер — не проблема. — Ее голос возвысился до тревожного звона.
Ашраф почувствовал, что его голова идет кругом. Что случилось с той страстной женщиной, что была с ним этой ночью? С той женщиной, которая наконец согласилась быть его.
Казалось невероятным, чтобы она опять его отвергла. Ашраф с такой силой стиснул зубы, что почувствовал боль в челюсти.
Его никогда не отвергала ни одна женщина. Но у Тори, похоже, это уже вошло в привычку.
— Так чего ты хочешь? Чтобы я встал перед тобой на колено? Или ты предпочла бы ужин при свечах, струнный квартет и душ из розовых лепестков?
Ашраф чувствовал разочарование.
И боль.
Он говорил себе, что задета только его гордость. Он предложил Тори то, чего не предлагал ни одной женщине. Его имя, его уважение, его верность.
— Не нужно сарказма, Ашраф. Я полагала, что мужчины хорошо умеют различать секс, любовь или брак.
Несмотря на насмешку в словах и высоко поднятый подбородок, голос Тори звучал надломленно. И неожиданно Ашраф понял.
Тори было страшно. Он видел это в ее широко открытых глазах. В том, как она прижимала к себе ребенка.
Чего она боялась? Взять на себя обязательства? Или того, что, как абсолютный монарх, он может заставить ее жить жизнью, которая ее не привлекала?
Сделав глубокий вдох, Ашраф напомнил себе, что Тори почти совсем не знала его страну. Он оставлял ее одну на целый день, думая, что ей нужен отдых. Их совместные вечера были лишь испытанием для его решения не соблазнять ее.
Как он был прав! Секс ничего не решил.
Тори не пыталась его одурачить, подарив ему ночь страсти, а потом отстранившись. Просто сила оказалась слишком могучей, чтобы ей можно было противостоять.
— Ну и что ты собираешься делать? — Ее голос прозвучал сдавленно.
Ашраф улыбнулся.
— Этот день я собираюсь провести с тобой.
И еще один. И еще. Столько, сколько понадобится, чтобы убедить Тори, что, если она останется с Оливером в Зе-Альде, это будет правильным выбором.
Глава 10
Тори вглядывалась в далекий ландшафт со смесью восхищения, любопытства и страха. Пустынная равнина плавно поднималась к краю волнистых холмов, служивших естественной границей между двумя странами.
Она прерывисто втянула в себя воздух. Это было недалеко от тех мест, где ее похитили.
Теплая ладонь накрыла ее руку.
— Все в порядке? — Похоже, Ашраф понимал ее состояние.
Тори кивнула, не желая поддаваться панике. — Я люблю путешествовать на вертолете, — сказал он, — но знаю, что не всем это нравится.
— Мне нравится. — Это было связано с ее работой. Их группе часто приходилось менять локацию.
Однако, почему они улетели так далеко от столицы, она не знала. Но ей очень хотелось увидеть Ашрафа в привычной для него обстановке, чтобы отказаться от поездки. Ведь ей предстояло принять решение о будущем Оливера.
Даже если прошлой ночью какая-то ее часть хотела ответить согласием на предложение Ашрафа выйти за него замуж.
Если бы она знала, как подействует на нее эта ночь, она бы этого не допустила.
Кого, черт возьми, она думает одурачить? Тут нужна куда более сильная личность, чтобы сказать «нет». Это было ясно с самого начала.
Ашраф провел пальцем по ее руке, и ее тело с готовностью откликнулось на его прикосновение.
— Вот мы и на месте. — Он наклонился и показал на долину между двумя отрогами, где виднелись правильные зеленые прямоугольники.
— Далековато для пикника. — Когда он предложил оставить Оливера на пару часов, Тори решила, что они отправятся куда-то в пригород.
Его рука сжала ее пальцы.
— Я хотел, чтобы ты увидела в Зе-Альде не только столицу.
— Ты хотел показать, что даже в самых удаленных ее уголках теперь вполне безопасно?
Это было лишь предположение, но по тому, как дрогнули уголки его губ, она поняла, что не ошиблась. Неужели она так легко читаема?
— Я не хочу, чтобы ты боялась призраков, Тори.
Вертолет начал снижаться, и он показал на ирригационную систему каналов.
— Народ здесь очень трудолюбивый. С тех пор как ушел Кадри, многое изменилось.
Тори сделала медленный вдох и кивнула. Она ненавидела свой страх. Было бы хорошо заменить ужасные воспоминания чем-то позитивным.
С некоторых пор она чувствовала себя во власти сил, которые не могла контролировать. Сначала похищение. Потом изменения в ее теле, а потом изменение всей ее жизни — места жительства, работы, жизненных приоритетов. Она согласилась на предложение одной большой фирмы, чтобы работать в удобные для ребенка часы, а не потому, что ей так уж хотелось там работать. — Тори? Все в порядке? — Ашраф сжал ее руку, и только тогда она заметила, что вертолет уже приземлился. — Если ты хочешь вернуться…
