На направлении главного удара Карла XII русская армия, отступая и следуя «стратегии выжженной земли», намеревалась разорить Могилев, однако поначалу горожанам удалось спасти свой город. Строго говоря, это не крепость, каковым посвящена наша работа. Но Хроника города дает нам уникальный шанс увидеть события Северной войны глазами горожан, попавших «между молотом и наковальней», им стоит дать слово. В Хронике записано, что 3 июля 1708 г. «москвитяне хотели выжечь город, но значительными подарками такое предположение устранено. [Гибельное это намерение имел генерал-адъютант Шилинг.]»
[1713]. В тот же день в Могилев вошли волохи (иррегулярная конница) Карла XII, а через три дня город был занят шведскими войсками, которые стояли там до середины августа. В могилевском замке русские оставили 12 человек для наблюдения за передвижениями шведов, и Хроника описывает события, сопровождавшие переход города из одних рук в другие: «В Могилев въехало около пяти сот валахов (Wolochow), каждый из них, для знака, имел пришитый к шапке пучек соломы; они разсыпавшись по улицам отыскивали москвитов, но москали бывшие в замке, числом двенадцать, заметив валахов возле столба, против дома Горянина, и тотчас известив прочих оставшихся в доме, немедленно ушли на байдак и забрав бывшие при них три пушки, отрубили канат и распустили мост. Валахи хотя и поспешили сюда, но уже ничего москвитянам не могли сделать и выстрелы их чрез Днепр были безвредны, а москвитяне дав из небольшой пушки один выстрел убили только одного невинного могилевского жителя, байдаки между тем уплывали, и ратуша распорядилась их перенять. Когда валахи собрались на рынке, некто из именитых могилевских обывателей возгласил: «ей, Господи, защити нас от этих москалей, они нас догрызли до костей», но провозгласитель, как мы увидим ниже, попал из огня да в полымя (zedzdzu podryne)»
[1714].
Неизв. автор
Вид Дерпта
1726 (?) г.
Отдел рукописей БАН
Пучки соломы на шапках «своих» волохов помогали шведам отличать этих восточноевропейских воинов от иррегулярных конников Петра. Например при осаде Вены в 1683 г. «веревки из соломы» повязали себе все поляки, одежду которых от турецкой мог отличить не каждый союзник-немец
[1715].
Шведы пришли в город после долгой изнурительной кампании и были истощены. Ходили слухи, что если бы они задержались на походе еще три дня, то они пропали бы от голода, т. к. хлеба на их пути не осталось. Явившемуся на встречу короля магистрату Карл сказал: «Вы давали провиант москалю, то следует давать и мне»
[1716]. На город были наложены жестокие повинности по обеспечению армии провиантом и деньгами. И хотя город в течение всех предыдущих лет войны подвергался многочисленным и немалым контрибуциям со стороны литовских и русских войск, а также поборам частных воинских начальников, кратковременное пребывание шведов в Могилеве отмечено как исключительно разорительное для горожан. «Когда затем тяжкими экзекуциями город истощился и мещане пришли в убожество, так что негде было взять, ни получить взаймы денег, а требовалось еще в выдачу на пять региментов…, то за всеми короля шведского ассигновками, экзекуция преследовала зажиточнейших граждан, их заключали в погреба, морили голодом, обнаженных погружали в холодную воду, вешали на балках и мучили разными истязаниями [и такими средствами вымучили еще 1133 битых талера, которые, присоединив к прежней сумме, составили все количество 10 648 битых талеров.] Шведский король, не довольствуясь продовольственными и денежными контрибуциями, сам объезжал знатнейшие цервки, и хотя мало видел серебра на иконах, ибо все лучшее припрятано было в землю, но получив от услужливых евреев извещение, что в церквах хранится значительное количество серебра, выдал приказ, чтобы из храмов немедленно было выдано несколько сот фунтов серебра, ибо в шведском обозе постоянно была чеканена монета. Причем король угрожал, в случае невыдачи, разграбить и сжечь город. Мещане, оставаясь во власти грозного неприятеля, уступили необходимости выдать требуемое серебро»
[1717]. «Шведы прибыв к Могилеву тотчас разграбили Буйницкий монастырь, разогнали монахов, так что в монастыре ни одной души не осталось. Древнюю деревянную церковь Успения Пресвятой Богородицы разобрали и ее деревом помостили в хижинах, бывших под горою и по дорогам…Пехотные шведы, а наиболее порядочные (charakternicy) финны, немного отдохнув, принялись строить мост на Папинском урочище, против дома Горянина; для сего моста не мало хороших строений, стоявших на Дубровенкой, разобрано и сплавлено речкою в Днепр и до моста. По окончании же моста поставили при нем десять пушек и закрыли их хворостом»
[1718].
Детальное описание всех материальных потерь города (в Хронике подробно расписано, сколько хлеба ежедневно предоставлял каждый городской квартал и сколько денег горожане выплачивали каждому шведскому полку) позволяет понять, почему воюющие стороны старались не отдавать в руки неприятеля такие обильные ресурсами поселения. К концу августа армия короля ушла дальше на юго-восток, и у Могилева снова появились царские войска, которые на этот раз имели твердый приказ разорить город. Петр писал Р. X. Боуру 1 сентября: «Не точию хлеб или фураж, но и строенье жгите, (дабы под сей холодный час неприятель не имел ничего себе выго… но Горки, Горы и прочие места разоряй»
[1719]. Несколькими днями позже Петр повторял: «Чтоб все (как уже и прежде указ дан вам) пред неприятелем жечь, не щадя отнють ничево (а именно знатных мест)…Також главное войско [неприятеля] обжиганием и разорением утомлять, для чего столко и войска вам прибавлено; також комоникацию с Могилевым отсечь. А ныне слышали мы, что в Могилеф несколко сот возоф с аммуницеею прошло, а вы никокого поиску на них не учинили, и то не за добро приемлетца, к чему и ныне паки поттверждаем, чтоб вы чинили с помощию Божиею по данным вам указам. К тому ж придается сие: ежели неприятель пойдет к Витепску, оставя дороги к Смоленску, тогда наперет перейтить Днепр и Витепский уезд (или куда обращение неприятельское будет) разорять без остатку (хотя польское или свое)»
[1720]. Боур, который незадолго перед тем выполнил аналогичную задачу в Дерпте, докладывал об исполнении 6 сентября: «И в правде своей вашему царскому величеству доношу: где обретение мое было, то все выжег; а в Горы для пожегу строенья посылал отъютанта своего, и в том месте стоит генерал-порутчик Генскин и выжечь не дал и сказал, что по походе своем то место велит выжечь. В Магилев сего числа отправил в партию маеора Видмана, с ним драгун 300, казаков 500, и по указу вашего величества приказал управить повеленное, а с оным маеором поехал вашего царского величества господин отъютант Бартенев»
[1721].
