Эпицентр русско-шведского конфликта в 1708–1709 гг. переместился на Украину, и многочисленные казачьи городки превратились в пункты, оспариваемые современными регулярными армиями. Бои за укрепления Гетманщины в этот период характеризуются целым рядом особенностей, и, в первую очередь, суровыми климатическими условиями – наиболее активные действия (не считая полтавской операции) проводились поздней осенью и зимой. Во-вторых, крепости этого региона представляли собой земляные валы с частоколом, деревянными башнями и рвом – они строились в течение XVII века для защиты от набегов, и ни прочность укреплений, ни их очертания не годились для обороны в случае регулярной осады с методичным применением артиллерии. Все эти особенности обусловили и характер боевых действий: морозы не позволяли вести длительные осады (а часто политическая или оперативная обстановка требовали быстрых действий), укрепления казались слабыми, поэтому регулярные армии чаще обычного прибегали к открытым штурмам. Еще одной особенностью была необычно высокая для Северной войны вовлеченность местных жителей не только в роли зрителей и жертв войны, но и как активных участников на той или иной стороне. Не вдаваясь в военно-политические перипетии, опишем обстоятельства обороны или атаки тех украинских городов, о которых имеются сведения в опубликованных источниках.
Шведская армия начала вторжение с продвижения в глубь Северской Украины. Российское командование стремилось удержать укрепленные пункты на пути противника. Авангард шведской армии силой в 200 ч. под командой майора Коскуля подошел к Мглину, первому гетманскому городу на пути шведов, 25 сентября 1708 г. Стоявший в дефиле на подступах к городку русский пост был выбит из своих рогаток и отступил в крепость. Коскуль со всадниками с ходу атаковал город, но был отбит. Выдержав первый приступ и не дожидаясь подхода основной шведской армии, гарнизон, состоявший, по мнению шведов, из 300 русских солдат и вооруженных крестьян, очистил город и отступил на Почеп
[1872]. Лизогубовская летопись подтверждает, что «шведов, прийшовших под городок Мглин, сотенный полку стародубовского, много побито и з города прогнано; – однакож после все з городка выступили в лесы, а король шведский сам пришол и стоял болше недели у Мглине»
[1873].
Развитие событий вокруг Мглина Петру описывал адъютант Ф. О. Бартенев в серии донесений. Из Почепа 23 сентября он писал, ссылаясь на сведения мглинского сотника: «Неприятельские люди пришли на границу конницею, полков с восемь, к местечку Млыну к реке Ипуте и через реку по них казаки стреляли; а неприятель уговаривал казаков: мы де у вас брать не будем ничево, только за денги будем покупать; а казаки им на то ответствовали: мы де вам будем пули продавать»
[1874]. Днем позже Бартенев сообщал, что казаки собираются в городках, жен и детей вывозят в леса, а хлеб прячут по ямам. При этом они с радостью приняли известие о скором приходе русских полков. На рынке, согласно царскому указу, во всеуслышанье объявляли, «чтобы хлеб и скотину неприятелю не оставляли, а которые оставят и то все будет пожжено»
[1875]. Наконец, 26 сентября пришло донесение об атаке шведами городка: «Неприятелские люди перебрались через реку Ипуть и приходили штурмовать городок Млын сентября дватцеть четвертое число на зоре. И городка не взяли и отступили с уроном, которых я видел и считал пятьдесят тел у стены городовой, да у ворот городовых убито из пушки два офицера, один маеор, шпаги и платье сняли казаки, и книшка у маеора записная взята из карману, что было у паролю приказано тое ночи. А в городе сидит сотник млынский и с ним казаки сто человек того города и мужики из деревень. А черкасы нам верно служат, неприятелю правиянту никакова продавать не возят и все бегут по городкам и по лесам и нашему войску зело рады, что вступили»
[1876]. Оставляемый перед лицом неприятельской армии город следовало эвакуировать. «Из местечка Мглина черкасы выбежали вон – доносил Шереметев Петру 1 октября 1708 г. – Ия указ к Рену послал, дабы пушки и порох ис того местечка вывезчи, оное зжеч, понеже оное близко швецкого лагару и удержать ево невозможно»
[1877]. Однако, судя по письму Шереметева несколькими днями позже, 14 октября, Мглин не был сожжен и шведское войско «немалое себе доволство получило от местечка Мглина»
[1878]. Анонимный мемуарист в рядах шведской армии подтверждает, что в Мглине было найдено столько водки, сала, зерна и прочего провианта, что его хватило бы на целую армию
[1879]. Адлерфельд же говорит, что «эта восхитительная страна представляла собой пустыню»: в селах не было ни души и никакой провизии – все было заперто в городах
[1880].
Северская Украина могла стать районом зимних квартир для утомленного шведского войска. Однако после оставления Мглина российские войска заняли своими гарнизонами крупные центры – Почеп, Стародуб и Новгород-Северский. Шведы на штурм этих городов не решились и проследовали дальше, к р. Десне в направлении Левобережной Украины и Батурина. Занятие городов Северщины позволило россиянам упрочить лояльность местного населения, удержать местные элиты от перехода на сторону врага, а также использовать их как базы для «разведывательнодиверсионных действий» – отряды конницы «висели» над армией противника, нанося жалящие удары, захватывая языков и раскрывая местоположение и направление движения шведов
[1881]. Отметим, что участники событий с российской стороны рассматривали свое нахождение в гарнизоне Новгорода-Северского как «сидение в осаде» («были в атаке от шведской армии»), причем длительной – с сентября по декабрь
[1882].
Городок Смелое в 30 км от Ромен стал ареной боевых действий в 20-х числах ноября 1708 г. Шведские полковники Тауб и Дукер получили приказ занять квартиры в Смелом 19 (20 по шведскому стилю) ноября; однако впустить их в город местный «магистрат» отказался, требуя письменного приказа от гетмана Мазепы. Пока шведы оставались в предместье, жители Смелого впустили в город с другой стороны генерала Ренне с русскими драгунами, которые подготовили местечко к обороне с помощью баррикад. Король Карл, узнав о произошедшем, отправился туда и приказал двум колоннам войск следовать за собой. Адлерфельд сообщает, что Ренне покинул Смелое 22-го числа, не дожидаясь атаки шведов, а перед тем, 20-го числа, сделал вылазку, но был отбит
[1883]. По русским источникам, в предместье Смелого действительно произошел бой, в котором был захвачен шведский обоз и взяты пленные
[1884]. Так или иначе, драгуны Ренне при поддержке населения удерживали Смелое несколько дней перед лицом неприятеля, а оставленное русскими местечко шведы сожгли.
