Неудачным для шведов оказался приступ к украинскому городу Недрыгайлову. Вот как поведал об этом Б. П. Шереметеву местный священник Андрей Александров: «Вчерашнего ноября 30 дня перед вечернею к Недрыгайлову приехали волохов шведских в 50 конях и говорили жителям, чтоб их в город пустили, и они им в том отказали, и те волохи отъехали. Потом, помешкав с полчаса, пришли к Недрыгайлову шведы конницею с 1500 человек, и под городом спешились, и шли в строю к городу с ружьем, и прежде стрельбы говорили они шведы Недрыгайловским жителям, когда они от них ушли в замок, чтоб их пустили в тот в замок, а сами б вышли, и обещали им, что ничего им чинить не будут. И они из города с ними говорили, что их в город не пустят, хотя смерть примут. И те слова они шведы выслушав, стали ворота рубить, потом по них в город залп дали, а по них шведов из города такожде стреляли и убили шведов 10 человек. И они шведы, подняв тела их, от замка отступили, и стали на подворках и церкви, и дворы все сожгли»
[1885]. Однако город все же был взят шведами спустя десять дней в ходе карательной операции подполковника Функа
[1886].
Драгунский подполковниц Функ из полка Дукера 9 декабря с пятью сотнями драгун был отправлен, чтобы «урезонить» враждебных шведам крестьян. Согласно Адлерфельду, в городке Тегеу было уничтожено более тысячи казаков, само место было сожжено, та же участь постигла Drihalow (Недригайлов) и множество деревень враждебно настроенных казаков; все обнаруженные жители были преданы мечу в назидание остальным
[1887]. Под «Тегеу», вероятно, имелся в виду населенный пункт под названием Терны, Тернов или Чернухи, про оборону которых сохранились более подробные свидетельства
[1888].
Капитан-поручик А. И. Ушаков сообщал царю 12 декабря 1708 г.: «Неприятель… был до Тернова, и оный, пришед, то местечко выжег. Тутешний народ засели было в замок и стрелялися часа з два, однакож неприятель силен: пришед пехотою з дву сторон, взяли оный замок и жителей несколко стратили, и то малое число. У неприятелей убили человек з дватцеть, в том числе офицер, знатно, что не нижний»
[1889]. Существует также свидетельство шведского полковника Поссе: «Когда шведы вошли в местечко, то все казаки и селяне сбежались на церковное подворье, так что все подворье и вся церковь были полны народу. Вокруг подворья шел вал, а где он был разрушен – обнесен палисадом. Шведы атаковали два раза церковное подворье, но встретили сильный отпор, даже женщины стояли на валах и бились против шведов, и неприятель был отбит. На третий раз шведам удалось влезть на валы, и драгуны стали рубить всех, кто им попадался под руку, – всего 1600 человек. Тех, кто укрылся в церкви (она была полна народу) и не хотел отворять дверей, Функ велел поджечь, и все, кто был в церкви, сгорели»
[1890].
При подходе шведов к городу Зенькову, неподалеку от Веприка, местные жители также заперлись в крепости и вышли на стены. О дальнейших событиях сведения рознятся; некоторые авторы говорят о том, что Зеньков был взят с боем и сожжен
[1891]. Однако Адлерфельд рисует иную картину. Подойдя к Зенькову, шведы увидели, что это обыкновенный маленький город, укрепленный «по обычаю той страны» – палисадом, небольшим валом и рвом. Много крестьян вышли на вал и притворно заявили, будто остаются нейтральными и не пустят к себе ни шведов, ни русских. Шведы начали сжигать предместья. Вечером прибыл король и обнаружил, что ворота заперты, а горожане с крестьянами, пьяные, шумные и сильно возбужденные, стоят на стенах. Солдаты короля сожгли еще несколько домов в округе и остались ночевать в поле. На следующий день городу был выставлен ультиматум и дан час на раздумье. Король с полком пехоты подошел к самым воротам и уселся на рогатки в ожидании сдачи, каковая и произошла менее, чем через час. Город был сдан на милость победителя, и в нем Карл XII встретил новый 1709 год
[1892].
Местечко Груня, занятое русскими, было внезапно атаковано и взято шведами. Меншиков уведомил царя, что неприятель «пришел к Груне внезапно, потому что провел их наш драгун (которой за день неприятелского приходу из Груни ушел) чрез лес между дорог к самому месту, о котором неприятеле наши в то время сведомы как ево в лицо увидели, и для того принуждены были дать с ним бой и отступить отсюда»
[1893]. Шведов, по данным языков, было 4000 кавалеристов и 300 валахов. В Груне пропал обоз трех драгунских полков; командовал русским отрядом полковник Кампель. По итогам этого неудачного дела было начато разбирательство: со всех капитанов затребовали показания («сказки») о ходе боя и отступления; Петр хотел знать, не произошла ли неудача из-за неподобающего несения караульной службы. И Меншиков, и царь сошлись во мнении, что драгунские офицеры сами виноваты в потере своего багажа, т. к. не следовало везти его с собой на передний край
[1894]. Адлерфельд называет населенный пункт «Horogni» и сообщает, что 18 января в 6 вечера король приказал двигаться туда полковнику Дукеру с 2000 кавалерии. На следующий день шведы пришли к местечку (где стояло пять полков бригадира Carrupel, т. е. Кампеля), были атакованы пехотой, опрокинули ее, убили 300 русских, взяли две пары литавр, несколько знамен, обоз и более тысячи лошадей
[1895].
Полковнику Кампелю (Campbel) не везло; Александр Гордон записал, что в местечке Miklow (по-видимому, Царичанка), где стоял полковник со своими драгунами, местные козаки открыли шведам ворота, так что Кампелю пришлось спасаться с большими потерями
[1896].
Крепость Сорочинцы на реке Псёл также была атакована шведами. 21 января 1709 г. Карл приказал полковнику Галле внезапно захватить город: наружные ворота были захвачены, но взять укрепление сходу не удалось, а на полноценный штурм шведы не решились
[1897]. Адлерфельд упоминает лишь, что из фальконета со стен Сорочинец «во время рекогносцировки» был убит подполковник Врангель, командир Сконского драгунского полка (кстати, этот Врангель, а его однофамильцев и родственников служило в шведской армии множество, в 1701 г. попал в русский плен при Эрастфере и бежал в 1704 г.)
[1898]. Возможно, он погиб в ходе неудачного приступа. Шведы не вели планомерной осады городка, однако Сорочинцы находились в непосредственной близости от района расквартирования их армии, поэтому чины сорочинского гарнизона считали, что находились в осаде шесть месяцев
[1899].
