Мортирные батареи в петровских документах чаще всего называются «кетелями» и «кесселями». В «Поверенных правилах» Боргсдорфа употребляется слово «котел» – именно так переводится немецкое Kessel. Оборудованная позиция для мортир действительно напоминала котел – углубление в земле. Если о количестве пушек на батарее можно было узнать по числу амбразур, то мортиры таким образом подсчитать было невозможно, т. к. кетели амбразур не имели (мортиры вели навесной огонь). И снова все нюансы строительства кетелей мы узнаем от Вобана, из главы 20 «О мортирных батареях к бросанию бомб». Расстояние между мортирами на батарее предписывалось в 15–16 футов. Платформу под мортиры следовало углублять в землю на два или три фута; в отличие от пушечной, она представляла собой квадрат стороной 10–12 футов. Строили мортирные помосты так же – из толстых деревянных брусьев, досок и утрамбованной земли. По периметру лежащего на платформе лафета приколачивался брус, который не давал мортире отскакивать при отдаче. Поодаль от батареи Вобан советовал делать ямы для хранения пороха и снаряженных бомб
[482]. Поскольку у мортирных батарей не было амбразур и бомбардиры не имели прямого вида на цель, за пределы батареи направлялся наблюдатель, а на гребне бруствера устанавливали ряд колышков, по которым мортиры наводили
[483].
Устройство батарей было важным этапом в ходе осады, поэтому журналы тщательно фиксируют, в какой день было начато или закончено строительство и сколько орудий установлено. В европейской военной традиции, по крайней мере во Франции, за установку орудий на батареи командующий артиллерией, а также непосредственно обслуживающие пушки офицеры и артиллеристы получали премиальные деньги
[484]. Однако о таком обычае в русской армии нам упоминаний не встретилось. Из приказов по армии во время второй нарвской осады видно, что солдаты от каждого батальона наряжались регулярно не только на рытье апрошей и в траншейный караул, но и для возведения батарей, строительства платформ и пороховых погребов
[485].
Действия артиллерии осаждающего
Итак, осадные батареи построены, орудия установлены и бомбардировка началась; заглянем на эти батареи и посмотрим на работу артиллеристов. Действия артиллерийского расчета в подробностях описаны у Сен-Реми. К каждой пушке он предписывал ставить двух канониров (профессиональных артиллеристов) и шесть прикомандированных солдат, «которые б в пушечном услужении обучены были»
[486]. Канонир с правой стороны пушки с натруской и двумя затравниками сыпал порох в затравочное отверстие, а также вкладывал в ствол пороховой заряд (в картузе, а если порох насыпной, то шуфлой). Второй канонир, с левой стороны пушки, с кожаной сумой «каптенармусом» ходил в магазин за порохом и насыпал его в шуфлу первого канонира; затем отставлял каптенармус в безопасное место от огня, и с пальником был готов «к запалению пушки». Артиллерийская принадлежность – набойник и банник ставились слева, а шуфла – справа. Для охлаждения ствола банник полагалось смачивать водой после каждых десяти-двенадцати выстрелов. Солдаты были расставлены по трое с каждой стороны орудия. Два солдата у дула, каждый со своей стороны, чистили ствол банником («банили») и прибивали заряд и снаряд набойником; это была, очевидно, тяжелая работа, и солдаты действовали «в четыре руки».
Мейер, Йоханнес (Meyer, Johannes) (1655–1712).
Ночная бомбардировка. Цюрих, 1690 Zentralbibliothek Zürich
Всполохи выстрелов со снопами искр, далекое зарево пожара в крепости, огненные дуги от полета бомб, озаряемые вспышками лица бомбардиров – все это в ночной темноте создавало по-своему живописное зрелище и было сродни популярным в те времена фейерверкам.
Пыж поверх пороха прибивали восемью-десятью ударами набойника, пыж поверх ядра – четырьмя ударами. После прибивания эти солдаты поворачивали орудие рычагами спереди за колеса. Второй солдат с правой стороны подавал пыжи к набиванию на порох и на ядро, а его товарищ с левой стороны брал из сложенной рядом кучи в 50 ядер одно ядро и вкатывал его в ствол сразу после забитого порохового пыжа. Эти солдаты после заряжания также брались за рычаги и за колеса сзади накатывали орудие вперед. Два солдата у задней части пушки («хобота») рычагами поворачивали лафет влево или вправо по указаниям наводящего и накатывали пушку к амбразуре. Если левый канонир шел в магазин за порохом с шуфлой, ему помогал левый задний солдат; этот же солдат затыкал пальцем затравочное отверстие, когда прибивали пороховой заряд. После выстрела орудие отдачей откатывалось от амбразуры и правый канонир подкладывал спереди под колеса рычаг, чтобы пушка не накатывалась, пока ее заряжают (вспомним, что платформа делалась с уклоном вперед). После того как орудие заряжено, его нужно было навести на цель. Наводкой пушки у Сен-Реми занимались «комиссары», которых полагалось двое на батарею из шести орудий. Касаясь рукой одного или другого бока лафета, наводящий давал знак солдатам у хобота поворачивать орудие вправо или влево. Он же давал сигналы солдатам у середины орудия поднимать или опускать ствол, подкладывая рычаги под казенную часть
[487].
Хотя в книге саксонского артиллериста И. 3. Бухнера нет указаний, какой пушкарь какую операцию выполняет, в ней мы находим несколько ключевых «правил техники безопасности» при обслуживании пушек. В первую очередь необходимо было следить за тем, чтобы при заряжании порох не просыпался из шуфлы на землю (рассыпанный на земле вокруг пушки порох мог воспламениться от выстрела и грозил взрывом порохового магазина). При забивании заряда стоять следовало сбоку от дула, но не прямо перед ним (на случай непроизвольного выстрела). Банить следовало тщательно, вычищая из ствола остатки пороха или картуза, которые могли оставаться и тлеть в стволе после выстрела; для большей уверенности запал при пробанивании затыкался пальцем, чтобы перекрыть доступ воздуха в ствол и дать потухнуть тлеющим частицам, – таким образом исключалась вероятность самопроизвольного возгорания пороха при заряжании после выстрела. Поднятое с земли ядро следовало начисто вытереть, прибивали порох и ядро пыжами из сена или соломы. Чтобы выстрел гарантированно произошел, запальное отверстие протыкалось затравником (металлической иглой) до самого порохового заряда в стволе и заполнялось мелким порохом
[488]. Сен-Реми, «опасался злоключений, которые могут от того статься», тоже советовал следить, чтобы канониры и солдаты не просыпали порох из шуфел по дороге от магазина до орудия, и для большей безопасности предлагал носить из магазина кожаные каптенармусы на 50 фунтов пороха
[489]. Труд Э. Брауна работу расчетов по заряжанию не описывает вообще, но дает частные рекомендации. Например, Браун пишет, что наводчик орудия не должен сам запаливать (т. е. стрелять), поскольку его дело – смотреть, куда полетело ядро «для исправления последующих стрельб»
[490].
