— Сюда смотри! — проорал этот подонок, вытащив из кармана мой же стилет, и развернул его со щелчком одним лишь взмахом.
И я даже заметить не успела, как этот сын подзаборной чиркнул меня за ухом, обжигая кожу острой болью.
Стиснула зубы до скрипа, чтобы только не закричать и сдержаться. Металлическая рукоятка заколки впилась в ладонь от силы сжатия и переполняющей злости. Жди Летти, жди... еще не время!
— Вот теперь убегать уже бесполезно!.. — кривоносый хмыкнул, обдав кожу моего лица стойким ароматом спиртного и желудочным настоем от язвы.
С этими словами краснощекий подался ближе и скривился от удовольствия, подхватывая в руки концы своего пояса на мешковатых перелатанных штанах, поддакивая с придыханием:
— Ага-ага! Где бы ты не появилась, этот знак падшей женщины никогда не позволит тебе попасть в приличное общество. А неприличное... — Затем этот высунул вперед свой язык и нетерпеливо заскулил второму: — Слух, давай, может, я её первый оприходую?
— Ха! Держи карман шире! — бросил ему ублюдок, что удерживал меня за волосы. Но его приятель не унимался:
— А давай, кто быстрее спустит штаны, того и девка?!
Вот оно! Ну-ну, дерзайте, посмотрим, удастся ли.
Но эта парочка, на мое счастье, не услышала мои мысли.
Выпустив волосы, кривоносый проворно скинул арбалет, болтавшийся на плече, на землю поодаль слева и схватился за шнурок.
Все так же стоя на коленях, крикнул:
— Идет!..
И это было последнее, что произнесли его мерзкие губы. Заколка острым концом вошла в шейную артерию, как игла в пуховую подушку. Кровь брызнула. Бандит упал с остекленевшими глазами.
— Ш -шлю — заорал приятель отныне трупа, метнувшись в мою сторону.
Однако приспущенные штаны из-за расслабленного ремня спутали ему все планы, заставляя этого дурака вспахать и без того плоским как лепешка носом землю. Мне же осталось только перекатиться по земле до арбалета и выпустить заряженную стрелу в грудь вновь кинувшегося на меня с ревом неудачника.
Заваливаясь вперед, этот боров чудом не раздавил меня своим весом. Пинок заставил того упасть на бок.
Немного отдышавшись, я все же поднялась с земли и полезла забирать свои стилеты обратно. Один валялся в пожухлой листве, выпущенный из руки в момент падения кривоносого. Другой, похоже, где-то в глубинах карманов спущенных штанов краснощёкого уродца, испустившего дух. Потому махнула на него рукой, и собралась уже выйти к тракту, сетуя на пугливость Стрелки, ускакавшей наверняка обратно к конюху герцога, любовно расчесывающего гриву этой красавицы накануне.
Была бы я лошадью, то к такому заботливому тоже вернулась пренепременно. Точно! За мной же могут вернуться те стражники из его крепости, что конечно не могло не радовать. Однако стоило только занести ногу обратно на дорогу, вышагивая из противной и местами чавкающей листвы вперемешку с сырой землей, как я услышала вначале душераздирающий крик в той стороне. Да совсем близко! А затем раздался волчий вой, протяжный, громкий.
— Уа-а! — простонало мое горло, прежде чем я закрыла себе рот ладошкой! Ну и глупая же я, сидела бы себе в крепости под защитой! Но-но, но! А как же видения? Я же видела, что стреляла с арбалета, а затем волка.
И, так и случилось! Заметив сверкнувшие глаза вскинувшегося лусканца, что два желтых уголька, глядящих на меня из глубины лесного частокола голых стволов деревьев, я бросилась наутек. Листва скользила под ногами, корни и коряки, через которые то и дело спотыкалась, сбивали ноги под тканью до синяков и наверняка даже ссадин.
Крик раздался еще ближе. Кожаный огрызок лямки от арбалета выскользнул из рук, но я перехватила древко едва ли у самой земли, тут же вскинула его на плечо, и собралась стрелять в летящего на меня на всех парах зверя, нещадно рыча и фыркая с каждым преодолённым ярдом из десяти, разделяющих нас.
— Беги! — раздалось слева от меня знакомым все голосом самого Го’Шенора.
Кинувшись наперекор, он упал на колени перед лусканцем и полоснув того по брюху правым клинком тут же увернулся от раздирающего удара лапы оборотня, всадил в бочину левый. Живо подскакивая с колен.
Но тот и не думал сдаваться, начал неистово размахивать лапами.
— Беги кому сказали! — вновь проорал герцог застывшей мне с арбалетом в руках. Я же медлила. Я видела, как стреляла в оборотня, и значит должна выстрелить! Точно должна!
Взвела спусковой курок, зарядив новую стрелу, ибо перед тем заряженная ушла в ствол. Прицелилась выстрелила, и... Попала в плечо, отвлекая при очередном замахе лусканца внимание на себя.
Что творилось дальше за моей ныне спиной, увы, мне не ведомо, потому как я вновь бросилась наутек! И при первом же падении уронила арбалет, мое единственное по сути спасение. И зачем только удумала брать с собой эти маленькие пилочки?! Подскочила и снова устремилась вперед, радуясь тому, что за мной никто не гонится. Одна только мысль не давала покоя, как там Шенор?.. Лишь бы подмога подоспела. Лишь бы он выжил!
Сердце, выстукивая бешеные ритмы, звучало в ушах барабанной дробью, стопудовая тяжесть налилась в мои ноги за один миг, и я чуть наземь не осела, а вместо этого остановилась, чтобы отдышаться. И поняла, что убегая, умудрилась выбраться на окраину леса. Вон и подмога спешила с вилами, дубинками и палками на изготовке.
Что не могло не радовать. И потому бросилась к ним, абсолютно позабыв обо всем, о чем потом не раз и не два успела пожалеть. Но, увы, на тот момент я думала лишь о Шеноре и лусканце.
Но едва я приблизилась, то заметила пугающее... Толпа состояла из одних мужчин. И как назло, я предстала перед ними сущей оборванкой — грязной и растрепанной.
А заметив ускорившихся в мою сторону первых молодчиков, остановилась и наоборот стала пятиться обратно в лес.
— Стоять! — гаркнул один из них, парализуя мои ноги напрочь одной только силой своего басовитого голоса.
— Я-я... — хотела было что-то сказать. Но в ответ услышала:
— Держи её!
— Что?.. Зачем? — тут же вырвалось у меня, глядя на окружающую с обоих сторон толпу.
— Там оборотень в лесу!..
— Аа-а. — протянула толпа и один кривозубый, старый дед хмыкнул, протягивая вперед палку: — Ба. Какая краля в нашем рале. А ты тады пошто в лесутоти шаришьси? Неужоль с Гишем спелася?
— С кем-кем?
— Ха, девулька говорит — убийцу не знает! — прокричал явно глуховатому деду рядом стоящий, тот, что помоложе, крепкий детина, умом правда, увы, не отличающийся. О чем свидетельствовал его придурковатый как вид, так и взгляд.
— Чей-то вериться с трудом, — протянул старикан, похоже командующий парадом, чем напугал только еще сильнее. — Ну-ка, обыщите девульку-то. Карманы её нам все и скажуть.
