Маккей переходит к главному тесту. Нельзя ли устроить так, чтобы правое полушарие Дж. У. знало цифры, а левое их отгадывало? Цифры по-прежнему показываются “неговорящему” правому полушарию. Но отгадчик – не Маккей, а Дж. У., которого попросили дать устный ответ, то есть обязательно задействовать левое полушарие. И вновь выяснилось, что Дж. У. может играть в угадайку сам с собой. Это произвело на нас жутковатое впечатление, но потом мы поняли, что, по-видимому, все делают то же самое. Сознательный разум высказывает предположение, а подсознательный его слушает. Затем подсознательный разум активизируется, что заставляет вас придумывать разные ассоциации, и вы сосредотачиваетесь на поиске возможного ответа на вопрос.
Настал черед последнего этапа. Маккей поставил перед пациентом две коробочки с жетонами, по одной для каждой руки. Затем объяснил ему, что за любую информацию, необходимую для решения задачи, левое полушарие (правая рука) должно будет отдать жетон правому полушарию (левой руке). Ведь, когда правому полушарию показывали загаданную цифру, левому требовалась информация, чтобы понять, верна ли его догадка. Таким образом, за каждое высказанное предположение левое полушарие расплачивалось жетоном с правым.
Чтобы баланс сохранялся, за быстрый и верный ответ левое полушарие получало дополнительные жетоны. Экспериментатор штрафовал правое полушарие за ошибки – забирал у него, то есть из левой коробки, три жетона и отдавал их левому полушарию (клал в правую коробку). Это делалось для того, чтобы правое полушарие играло честно и не вводило левое в заблуждение – ведь для достижения конечной цели тому пришлось бы потратить больше жетонов! Игра вот так продолжалась, схема вроде бы работала, но ничего нового узнать не получалось.
Тогда Маккей добавил игре остроты. Почему бы, спросил он правое полушарие пациента, не брать с левого три жетона, а не один за каждую подсказку? Правое охотно согласилось, коробочка левого полушария довольно быстро опустела, и игра закончилась. Почему левое полушарие (правая рука) не отказалось платить по три жетона и не пыталось поторговаться с правым (с левой рукой)? Поскольку ничего подобного не произошло, Дональд с Валери решили, что получили предварительные данные, свидетельствующие о том, что полушария не располагают собственной, индивидуальной оценочной системой, а стало быть, в одной голове есть только один разум. Они подумали, что каким-то образом между половинами мозга идет обмен информацией, через некую подкорковую систему.
Я с ними не согласился. Можно было придумать много альтернативных объяснений. Дело в том, что условия вознаграждения, предложенные в ходе игры вроде бы одному из полушарий, по всей вероятности, были восприняты обоими полушариями. Уже было известно о перекрестном подсказывании, касающемся важных эмоций. В своей статье, опубликованной в журнале Nature через несколько месяцев, супруги Маккей добросовестно отметили мое несогласие с их интерпретацией эксперимента
[147]. Однако статья все равно привлекла внимание, а после нее стали появляться и другие сообщения об экспериментах, в основном нацеленных на изучение обмена информацией между полушариями. Следующим гостем нашей лаборатории стала Жюстин Сержан, нейропсихолог из монреальского Университета Макгилла, молодая, одаренная, энергичная и загадочная, чья жизнь оборвалась так трагически.
Не раз было подмечено, что между собакой и ее хозяином, много лет прожившими вместе супругами, дрессировщиком и Умным Гансом постоянно идет почти незаметный обмен подсказками, зачастую вне сферы осознанного понимания. Человек, работающий с собакой, может запросто дать ей понять, что нужно остановиться в определенном месте, из-за чего подвергается сомнению идея, будто натасканный на поиск бомб пес действительно находит их, а не просто руководствуется предположениями своего хозяина. Секрет хорошо известного психологам феномена Умного Ганса – лошади, якобы освоившей арифметику, – заключался в том, что хозяин безотчетно подавал животному сигналы, когда перестать бить копытом.
Муж с женой и старые друзья за годы тесного общения, как правило, приобретают достаточный опыт, чтобы закончить начатую партнером фразу. В самом деле, супруги способны предугадать почти все, даже мысли друг друга. Так неужели вы думаете, что два полушария, пройдя многомесячную, многолетнюю школу постоянного взаимодействия, не сумеют договориться о сосуществовании? Готов поспорить, что они быстро справляются с этим благодаря схожим представлениям об окружающем мире. Возможно, реакцию малознакомого человека вы не сможете предвидеть, но слова и поступки вашего супруга, детей, отца, матери и других близких людей – почти наверняка. Следовательно, не так уж трудно будет предсказать и поведение полушария, которое соседствует с другим полушарием и смотрит на тот же мир, переживает те же эмоции и получает от жизни те же пряники и удары кнутом. Именно с этим связаны трудности работы с пациентами, чей мозг расщеплен: кажущаяся центральная интеграция сигналов обычно таковой не является.
И все-таки Дональд и Валери Маккей предложили идею, и другие ученые решили проверить их тезисы. Ни я, ни сотрудники моей лаборатории не разделяли их мнения, поскольку много лет подряд изо дня в день изучали мозг таких пациентов. Если бы в подкорковых структурах могли протекать процессы высшего уровня, это стало бы не только новостью для специалистов по расщепленному мозгу, но и большим сюрпризом для других исследователей. Сержан тоже хотела развивать идею об обмене высокоуровневой информацией между полушариями, который происходит и после рассечения мозолистого тела. В одну из наших вылазок из Нью-Йорка в Новую Англию она тоже провела свои эксперименты.
Если вкратце, то достаточно простая схема ее опытов была следующей. Сначала она хотела проверить, различает ли каждое из полушарий согласные и гласные, и зафиксировать время, которое требуется для решения этой задачи. Затруднений не возникло – оба полушария справлялись прекрасно, причем на гласные реагировали быстрее, чем на согласные. Затем она показывала одному полушарию согласную, а другому – гласную либо обоим полушариям согласные или гласные. Во всех случаях разрешалось произвести только одно действие – нажать рукой определенную клавишу для гласной буквы или другую клавишу для согласной. Тогда, казалось бы, если допускается лишь однократный ответ, полушария должны обмениваться информацией, особенно когда одному из них показывают согласную, а другому – гласную. Как должна при этом реагировать рука – ведь перед полушариями поставлены разные цели? Поскольку неверных решений в этом тесте не было, подсказки насчет механизма интересующих нас процессов можно было найти только во времени отклика.
Дж. У. смело приступил к выполнению задания. Если бы время реакции не замеряли, исследователь отметил бы лишь, что испытуемый легко справился с очередной зрительно-моторной задачей. Но фиксация времени позволила сделать другие выводы. Быстрее всего Дж. У. отвечал, когда обоим полушариям показывали гласные буквы. Если одному полушарию показывали гласную, а другому – согласную, времени требовалось больше. И дольше всего пациент думал, когда обоим полушариям показывали согласные. Сержан пришла к выводу, что между полушариями идет обмен высокоуровневой информацией. По ее мнению, если бы не было взаимодействия полушарий, время реагирования было бы одним и тем же во всех случаях. Мы с Джеффом не согласились. Мы предложили Сержан самое логичное объяснение: реализуется стратегия перекрестного подсказывания, то есть два абсолютно независимых субъективных мира, кооперируясь друг с другом, обречены на взаимодействие, поскольку оба самовыражаются в одном и том же организме. В такой уникальной ситуации вырабатывается определенный порядок действий. По-видимому, стратегия была такова: отвечай быстро, если это гласная. Вот почему быстрее всего давался ответ на две гласных буквы, ведь этому правилу следовали оба полушария. Понятно также, почему медленнее всего пациент реагировал на две согласные. В этом случае каждое полушарие ожидало, не поступит ли быстрый ответ от второй половины мозга. Не дождавшись такового, каждое полушарие могло самостоятельно прийти к выводу, что оба должны были увидеть согласную. В конфликтных ситуациях, когда одно полушарие готово было ответить быстро, другое за счет различных подкорковых процессов пыталось действовать медленнее.
