И такими слезами горькими залилась, что ее плач подхватили младшие. Да что там, все стояли, носами хлюпали.
Актриса! Я с минуту понаблюдала за ней и затем с иронией в голосе спросила:
— Представление закончено? Или приказать принести луковицу, чтобы слезы легче лились?
— Л-луковицу? — на меня смотрели огромные серые глаза, чистые, совсем не заплаканные.
— Не нужно? Я так и думала. Вернись на место.
Возражать мне не посмели. Все мигом закрыли слезоразлив и уставились, ожидая приговора.
— Раз вы все — семья, то и за содеянное отвечать будете вместе. Люси, начиная с завтрашнего утра, каждый из них обязан отработать ворованное: самых младших — к швеям, тех, что постарше — на кухню. Всех, кроме Власена.
Я знала, какой эффект возымеют мои последние слова. Вот тут-то дети испугались по-настоящему.
— Ваша милость! Ваша милость, не велите казнить! — загомонили, заголосили дети и разревелись уже по-настоящему.
Власен же стоял, низко опустив голову и сжимая кулаки, но молчал. Ни слова не сказал.
— Тишина, — произнесла я тихо, и дети пусть и не моментально, но угомонились.
Симпатичные детки, умненькие, если сейчас поверят в меня, дальше все у нас хорошо будет.
— Как я уже сказала, я приняла вас всех в свою семью. И значит, я тоже буду держать ответ за ваши действия. Власен, ты посмел обокрасть моего гостя. Завтра мы оба пойдем к нему возвращать запонки и примем то наказание, которое он нам назначит. Примем со всем смирением, понятно?
В гостиной стало так тихо, что было отчетливо слышно, как стучат детские сердца.
Мне важно было дать понять, что я не брошу их один на один с бедой. Показать, что теперь не только они часть моей жизни, но и я часть их жизней. Своей вот прям сейчас я, конечно, не стану. Но дайте время…
Мальчишка вскинул голову и неверяще уставился на меня.
— Власен, ты понял меня?
— Понял, Ваша милость, — гулко сглотнул он.
— Что ж, с наказанием разобрались. Это первый и последний раз, когда вам сходит с рук подобное поведение. Если вы посмеете продолжить этот промысел, вылетите за ворота с клеймом вора.
Кто бы сомневался, что меня тут же начнут заверять, что ничего подобного больше не произойдет. Вообще, если бы на моем месте был герцог, он бы предложил всех повесить. Ну как предложил… Приказал. В этом я ни капли не сомневалась, и вряд ли иначе думали все остальные. Поэтому к герцогу мы извиняться не пойдем. Найдем иной способ вернуть ворованное. К примеру, Люси может сказать, что в коридоре нашла…
Амадео таких сирот явно щелкает как орешки. Если позволил себя обокрасть — жизни их лишить точно не потребует. А вот чего он хочет? Хороший вопрос. Может, это очередная проверка меня и того, какие планы я имею на детей? Являются ли они расходным материалом или нет?
— Люси, проследи, чтобы завтра никто не опоздал на свои рабочие места. И после завтрака приведи ко мне Власена.
— Да, Ваша милость.
— Свободны.
Я наблюдала за тем, как уходят дети, и думала о том, что поступила верно, оставив подле себя только Интену и Люси. Не нужно никому знать, что тут произошло. Незачем. А эти двое никому ничего не расскажут.
Жаль, что знакомство с детьми вышло совсем не таким, как я планировала. И начала не с того, с чего хотела, и продолжить, а там и закончить пришлось на иной ноте. Однако спускать с рук воровство нельзя. И смягчать пилюлю обещаниями — тоже. Не сегодня. Иначе за ними закрепится совершенно другой эффект. Дети должны прочувствовать всю степень своей вины. Пусть пока кнут будет в действии, а там и для пряника наступит время.
— Ваша милость, — обратилась ко мне Интена. — Дозвольте спросить?
— Да?
— Вы намерены забрать с собой детей в герцогство Моррисон?
Вообще, это чуть ли не впервые, когда Интена позволила себе такую вольность. Обычно наши разговоры всегда сводились к приказам и их выполнению, да сюсюканью над маленьким Илюшей.
Поэтому я заинтригованно выгнула бровь и кивнула утвердительно, давая няне возможность высказаться.
Как быстро все-таки распространяются слухи… Я только успела получить земли, а многие уже не только об этом узнали, но и сделали определенные выводы.
— Не сочтите за грубость… Но тогда будет не лишним нанять воспитателей.
Честное слово, я чуть ли не в стойку встала, как охотничья собака, учуявшая дичь.
Конечно, я думала об учителях. Но, простите, сначала у меня денег на это не было. Да к тому же подбор персонала был не самым легким делом в таком мире. По памяти Стейзи я точно знала, что безродных они не обучают, только господ…
— Продолжай.
Интена, стушевавшаяся от моего молчания, закусила губу, и я немного подбодрила ее улыбкой.
Мне нравились эти двое. Я уже давно приняла решение приблизить их к себе. Люси была неопытной и наивной, но при этом бойкой и смышленой девчонкой. А Интена, наоборот — очень практичная и умудренная житейским опытом женщина. К тому же очень терпеливая и умеющая хранить молчание.
— В Рогуде уже семь вехиманов пытается найти постоянную работу бесприданница. Девице двадцать пять ходов, она получила образование при монастыре Святой Лораны, что в вехе от столицы, — Интена говорила неторопливо и тихо. — Спокойного, доброго нрава, порядочная и уже отчаявшаяся. Она пыталась устроиться в замок, да только кого тут учить?
Я покивала, мол, да, некого… Странно, что она вообще забыла в герцогстве, если получила образование рядом со столицей? Не из-под венца ли сбежала?
— Конечно, сироты — особый народ, с ними одной лаской не управиться. Но если Вы возьмете в пару к девице и бывшего старшего над замковой охраной, то они вдвоем справятся.
Бывший старший над замковой охраной…
Память Стейзи отказывалась мне подсказывать. Ни лица, ни имени, ни того, отчего тот потерял место.
— Почему он был уволен? — строго спросила я.
Интена помялась, помолчала, но потом решительно подняла голову и произнесла:
— Его светлость изволил развлекаться тем, что метал ножи в солдат, выставив их в саду как мишени. Старший закрыл собой парня — единственного сына у родителей и получил ранение в ногу. Вызвал гнев герцога, да и хромать стал с тех пор. Уволили всех, кто был мишенями…
Твою ж мать… Как еще народ терпит герцога?! Да по мне после такого должны были самосуд устроить и вздернуть придурка на первой же березе.
— Если Вы изволите приказать, я тотчас передам весточку… — закончила свою речь Интена.
— А больше никого на примете нет? — весело спросила ее в ответ. Все же я не ошиблась в этой женщине! — Толкового?
