— Пожалуйста!
— Как прикажете, — я снова мило улыбнулась и перевела взгляд на Амадео.
Мужчина выглядел очень довольным. В его взгляде плясали смешинки. Скорее всего, что-то такое случилось за ужином, что привело королевского проверяющего то ли в восторг, то ли просто порадовало. Правда, спустя минуту аргерцог уже был собранным, спокойным, и от веселья не осталось и следа.
Когда все расселись, я как хорошая хозяйка предложила чай (скорее, крепкие травяные настои) и десерты. Нет, понятно, что все за ужином уже объелись, но таковы были правила…
Принцесса отказываться не стала и с удовольствием пригубила ароматный напиток. Я присоединилась к ней, вскользь заметив, что новое платье ей к лицу.
Недоумение аргерцога от моего поведения я ощущала буквально кожей. Ну как же! Заинтриговала какой-то очень важной беседой, обещала еще одно действующее лицо, а в итоге сижу и болтаю с Ее высочеством о всякой ерунде.
Но если изначально я думала о том, чтобы покаяться перед этим мужчиной, то в итоге пришлось пересмотреть свою линию поведения. Уж не знаю, для чего ему понадобился мальчишка, но чем-то Власен его привлек. И тут много вариантов на ум приходило: от услуг шпиона, соглядатая за мной (все ж ему от меня никуда не деться до полной передачи ребенка под опеку аргерцога. И тут возможно все, что угодно) до подозрений о латентном даре… Хоть я и внимательно Власена рассмотрела и никаких нитей не увидела, но… Я уже ни в чем не была уверена.
А потому — никаких извинений. Обойдется.
— Анастейзи, и все же позвольте спросить: для чего Вы позвали меня? — спустя двадцать минут нашего щебетанья с принцессой спросил наконец Амадео. — Простите меня, но я уже стар и не могу, как в молодости, кутить ночи напролет.
Кутить, конечно, не можешь, но вот работать?..
— Дядюшка, ты еще очень крепок! — тут же отвесила комплимент Арандиана.
— И, тем не менее, мои кости ноют, и хочется покоя.
— Прошу прощения, я была потрясена искусной вышивкой на платье Ее высочества, — покаялась я. — Люси, позови Власена.
Люси поклонилась и опрометью бросилась к дверям. А спустя минуту вошла вместе с моим подопечным.
Причем последний выглядел взволнованно, растерянно и очень возбужденно.
Ровно так, как и требовалось.
— Власен, что случилось? — естественно, я не могла не заметить состояние мальчика и не только громко спросила о нем, но и поднялась с софы.
— Ваше сиятельство, там… я вот… — он вытащил из-за спины руки, в которых находился импровизированный мешок.
Почему импровизированный? Ну а как еще назвать кусок ветхой ткани (явно негодная простыня), собранной в узелок?
— Что это?
И тут Власен упал в мои ноги и заголосил:
— Не велите казнить! Я не виноват! — из-за рыданий речь казалась совсем бессвязной. — Я нашел, а там!.. Мы только посмотрели и немного потрогали!
Я прекрасно знала, что в мешке. Те самые кольца, запонки и еще много чего интересного. Но, конечно, тут же протянула руки и развязала узел, позволяя части награбленного упасть на ковер, но при этом вычленив самое важное — запонки.
— Ах! — воскликнула я, опуская голову, якобы разглядывая монеты, кольца…
Почему интересного? А потому, что в замке был отнюдь не один воришка. И речь сейчас шла совсем не о сиротах. Герцога обворовывали регулярно. А мои воспитанники оказались довольно глазастыми и на редкость умными. И смогли легко указать на того, кто был вороватым. А там уже — дело техники.
Люси подкинула ему на глаза ту самую брошь и кольца, а затем проследила за этим человеком и нашла в саду схрон, в который забросила уже остальное.
Кто-то сказал бы, что это удача. За восемь-то часов все организовать. А по мне — тут просто кое-кто расслабился и совсем обнаглел. И будь у меня возможность видеть слуг так же близко, как это могли делать воспитанники, я бы и сама смогла определить неблагонадежных.
Люси кинулась собирать наворованное, я уже перетрогала большую их часть.
— Власен, где ты это взял? — спросила грозно.
— В саду, Ваша милость. В дупле огромного рабга[1], — всхлипнув, ответил Власен. — Мы гуляли с младшими, как Вы и велели, перед сном. И вот нашли…
— Что ж себе не оставили? — холодный тон Амадео заставил мальчишку затрястись пуще прежнего.
— Х-хотели… — Власен потер щеку, на которой была ссадина. — Но… не посмели.
— Вижу, как не посмели, — сказал мужчина, поднимаясь с софы. — Анастейзи, это мои запонки. И мне сомнительно, что Ваши воспитанники это нашли. Скорее, взяли то, что, по их мнению, плохо лежало…
Конечно, тебе сомнительно! Ты же точно знаешь, кому позволил их стянуть. Только сейчас вряд ли докажешь.
— Жизнью клянусь, мы нашли это в дупле! — воскликнул Власен и расплакался.
— Не лжет, — вдруг тихо сказала принцесса, а я мысленно похвалила себя за находчивость.
Арандиана действительно ходячий детектор лжи.
Но сейчас это ей в минус, чем в плюс.
Я смотрела на Амадео, и по моему лицу нельзя было понять, о чем я думаю. А думала я о том, что мужчина не осмелится обвинить ребенка в краже. Вообще никак. Потому что если он скажет, что сам подстроил эту кражу, соблазнив беспризорника легкой добычей, то у меня будет право возмутиться и выкатить претензии.
И я это непременно сделаю. Даже не сомневайтесь. Хватит и одной сиротки, на которой оторвались все, кому не лень.
А так — извините, но ребята нашли это добро в саду. На самом деле нашли. А то, что часть сами украли — так то раньше было, до того, как я у них все забрала. Поэтому каждый может с чистой совестью сказать — нашел. И не солжет.
И мне совершенно все равно, что будет с тем, кто этот схрон себе устроил. Обворовывал? Еще как. И явно давно. Подельник просто не успел забрать из дупла добычу.
— Вы уверены, Ваше высочество?
— Абсолютно, — принцесса хмурилась, но на Власена смотрела сочувственно. — Встань, мальчик. Расскажи спокойно, как именно вы нашли эти вещи. Для этого Ее светлость тебя позвала?
А вот последний вопрос был лишним… Но тут я мысленно расцвела, потому что Власен не подвел.
— Нет, то есть да. О воре рассказать, — не смея поднять голову, с небольшой запинкой ответил он. Правильно, не по чину ему лицезреть прекрасный лик принцессы. — Вор, что в Красновцах… Ее светлость сказала, что Его величество денег даст на это… соржание…
— Содержание, — хмуро поправил Амадео.
— Да-да, это слово! — оживился Власен. — В приюты ничегошеньки не доходит… Вот ни капельки! И Ее милость… эта… — паренек почесал макушку, вспоминая нужное слово, но не преуспел, — сказала, что тама воруют, и я должен вам об этом рассказать. Дело коронной важности!
