Я только кивнула и пригубила теплый напиток. Пить хотелось сильно. Да и вряд ли мне яд подсунут.
Пока пила, попыталась оглядеться. Получилось очень дозированно. Я у себя в покоях, надо же…
Нет, однозначно надо восстанавливать картину. И самое главное — вернуть свое добро!
— Анастейзи! Вам рано вставать, нужно еще посидеть.
Сама не заметила, как вскочила на ноги и… тут же плюхнулась обратно. Да и дрожь по телу вторила словам Арандианы. Надо посидеть, а еще лучше — полежать, но…
— Мои сундуки… — сипло произнесла я. — Я хочу их вернуть.
— В этом нет нужды, — Амадео появился внезапно. — Осторожно поверните голову вправо, все уже здесь.
Я последовала его совету и облегченно выдохнула. Точно, все здесь, и вскрыт только один сундук. Однако я не смогла отказать себе в маленьком удовольствии, маленькой такой, но насущной мелочи.
— А драгоценности?
— Какие драгоценности?
— Рода, — выдохнула я, снова зажмурившись от боли. — Те, что полагаются супруге герцога.
Мне они точно понадобятся, чтобы свой статус обозначать. А то, что они у меня никогда не хранились, аргерцогу точно неизвестно. А муж… Муж пусть полем катится.
— Я прослежу, чтобы их тоже вернули.
— Благодарю.
Но с этими эмоциональными качелями что-то нужно делать. Я уже и забыла, что такое — действовать необдуманно. Неприятный сюрприз.
— Оставьте нас, — потребовал Амадео.
А сейчас мне, полагаю, начнут промывать мозги, либо сообщат неприятную весть (хотя кому как. Я склонна верить, что вдовой мне было бы в разы лучше, если бы не нависшая над моей головой тюрьма). Впрочем, лекаря я не вижу, значит, он трудится над герцогом.
— Анастейзи, Вы поступили неосмотрительно.
Ну что я говорила?
— В каком случае? — я отхлебнула еще отварчика. Хороший оказался, чуть с кислинкой, самое то, что надо.
— Во всех, — неодобрительно покачал головой мужчина. — Зачем Вы покинули покои?
— А надо было встречать слуг во главе с муженьком? Полагаете, я бы справилась со всеми? — холодно отозвалась я. — Если Вы заметили, слуг в моих покоях было минимальное количество. Я точно знала, что служанку, в руках которой будет сын, он не тронет. А она не полезет на рожон, оберегая покой ребенка.
— Ваша служанка не пострадала, а вот одному лакею не очень повезло. Ваза, уроненная на голову, доставляет не самые приятные ощущения. Ни во время падения, ни после оного.
Надо же, смешно ему. А Люси молодец! Не растерялась.
— Значит, Вы специально спровоцировали своего мужа на этот неблаговидный поступок?
— Еще пара подобных вопросов — и я уверюсь, что ваза оказалась не на той голове.
— Что? — глаза Его светлости сузились.
— А Вы пробовали остановить экипаж, мчащийся на Вас с огромной скоростью по узкой улочке? — в голове была ассоциация с поездом, но тут о нем никто не слышал.
— Вы бы отошли в сторону.
Я пожала плечами. Что-либо говорить в присутствии Арандианы не очень хотелось. Детектор же. Черт знает, насколько мощный и какого спектра, но… Лучше перебдеть.
— Вам неинтересно, как Ваш муж? — сменил тему Амадео.
— С чего бы мне интересоваться? Если бы я его убила, явно сидела бы не здесь.
— Он Ваш муж.
— Он подонок, осмелившийся обокрасть собственного сына, — ледяным тоном отчеканила я. — Что-то я не видела, чтобы он передал на его содержание хоть какие-то монеты, хотя прекрасно знает, что я еду в новые земли, и что нас там ждет — неизвестно. Зато посмел отобрать единственное, что я имею.
— Туше, дорогая, — выставив ладони перед собой, выдохнул Амадео.
Я в который раз подивилась тому, что многие понятия из земной жизни по значению были сходны с местными.
— Вы правы, совершенно правы в том, что Ваш муж об этом совсем не думал. Но мне казалось, Вы не убийца…
— Я мать, — ответила, не разрывая зрительного контакта. — И это значит, что ради своего ребенка я пойду на все.
— Я понял Вас. К счастью, герцог жив, я успел вовремя.
Подавив в себе желание скривиться, я отпила отвар.
— Им сейчас занимается лекарь, и прогнозы не сказать чтобы хорошие. Говорить герцог сможет нескоро.
Я молчала. Чего он добивался? Сочувствия? Так я бы лучше свои соболезнования принесла. Короне. Такой мерзавец — это ярмо на шее государства.
— Однако его состояние нисколько не помешает нам отбыть завтра утром.
Какая прелесть! Все же решили уехать раньше. На день. И поскорее бы, чтобы я могла спокойно вздохнуть и начать свои сборы уже в открытую.
— И что, никакого наказания не последует? — я спросила спокойно, хотя внутри все натянулось, будто тетива лука.
— Помилуй, Священная Пара, о каком наказании речь? Вы были шокированы, раздосадованы…
— Я говорю не о себе.
— Считаете, что Вы мало наказали герцога?
— А при чем тут я? Что полагается ворам по закону?
— Каторга или виселица — зависит от обстоятельств, — ответила Арандиана. — В отношении дворян — плаха.
— Вы погорячились, оба, — холодно сказал Амадео.
— Не много ли горячительного за последнее время? — усмехнулась я, и тут в дверь постучали.
— Войдите, — разрешил аргерцог.
Я же допила остатки отвара. Не знаю, в нем ли было дело, но головная боль практически сошла на нет. Немного еще пульсировали виски, однако не настолько сильно, чтобы мешать мне думать. Вот только я все равно не вспомнила, что именно произошло, когда в покои герцога ворвался Амадео.
В комнату вошли слуги аргерцога. Я различала их по нашивкам на ливреях. Забавно, но в родовых цветах Амадео так же, как и в роду Дарремском, присутствовал оранжевый, он же ржаво-золотой, и белый. Но к ним добавлялся зеленый цвет, у нас же был синий.
Я рассматривала мужчин, даже не пытаясь скрыть довольную улыбку. То, что они несли в руках — это однозначно были родовые драгоценности, которые обязаны храниться у жены герцога. Три большие шкатулки. Полагаю, в них находилось самое ценное. Потому что уверена, что украшений должно быть гораздо больше. Да и черт с ними, мне нужны именно статусные, чтобы ни у кого сомнений не возникло, кто перед ним.
— Проверять будете? — отправив слуг восвояси, уточнил у меня Амадео.
— Всецело в этом вопросе доверюсь Вам, — я усмехнулась. — Забирать игрушки у подстилки мужа в мои намерения не входит.
— Анастейзи… — укоризненно протянул он.
Я сделала вид, что не понимаю его недовольства.
