Давай же, Настя, вспоминай, что было после окрика Амадео?
— Ваша милость, Ваша милость! — взволнованный голос Интены заставил меня поднять голову. — Ох, Ваша милость!
На ее руках надрывалось чадушко. И, судя по всему, надрывалось давно.
Корми же ребенка, бессовестная женщина.
Я забрала Илюшку и медленно направилась в спальню. Ноги гудели так, словно пробежала километров тридцать без остановок и в бешеном темпе.
Там мне помогли раздеться, и я наконец покормила ребенка. После приказала отвести меня в купальню, где провела не меньше часа, медитируя в теплой воде и размышляя над тем, куда делся кусок моей жизни.
Может, я в обморок хлопнулась?
Ответы получила позже, после всех процедур. Когда в спальне нас осталось трое. Ладно, четверо вместе со сладко посапывающим Илюшей.
— Люси, ты очень отважная девушка! — шепотом похвалила ее, не желая разбудить сына. — Мне рассказали о том, как храбро ты защищала покой Илиаса.
Люси пошла красными пятнами и опустила очи в пол.
— Я не смогла… Их было так много…
— Не плачь, милая, ты справилась очень хорошо. Я ценю твою преданность, — а учитывая, что у меня теперь есть свои деньги, я смогу наградить каждую из них. Это грело душу. — Их было больше, это не твоя вина.
А вот кто меня сдал, хотелось бы узнать.
— Интена, расскажи, что происходило с того момента, как мы вошли в покои Его светлости.
Вошли! Ворвались фуриями! А уж подножку, которую поставила няня, я никогда не забуду!
— Ваша милость, благодать Священной Пары снизошла, — совершенно ровным тоном произнесла она.
Я подавила смешок. Кажется, благодатью назвали мою удавку.
— На Его светлость снизошла, да так, что он на колени упал и раскаялся в своем поступке.
Я рассмеялась, но тихо.
— А потом?
— В покои влетел Его светлость Аригальерский. Махал руками, что-то кричал и пытался снять с Его светлости… Все было так стремительно! Вы обмякли, и я едва успела Вас подхватить, благо слуги Его светлости подоспели мне на помощь. А больше я ничего не видела, поспешила с Вами в Ваши покои.
Значит, все-таки обморок. Полагаю, в очередной раз перенапряглась.
— Вы бредили, Ваша милость, подняться пытались, и были совсем как… — подала голос Люси и покраснела, так и не закончив свою мысль. — Пока Вас лекарь осматривал, Вы говорили, что дебеть с кедетом не сходится. Совсем не сходится. И так ругались…
— Дебет с кредитом, — машинально поправила ее.
— Да-да, это самое… Только что это?
Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу.
— Приход и расход, — автоматом ответила я.
Язык мой — враг мой. Откуда тут про дебет с кредитом знать?
Если Люси запомнила, значит, и лекарь тоже… И придет с расспросами. Этого мне еще не хватало!
— Надо найти того, кто рассказал мужу о том, что я покинула покои, — решительно сменила тему.
И тут Люси расплакалась.
— Мы уже знаем, Ваша милость, — покаянно опустив голову, произнесла Интена. — Одна из Ваших воспитанниц.
Воспитанниц… То есть сирот… Во-о-от, значит, как!
— Ваша милость, она маленькая еще… Поманили ее столицей, платьями красивыми… — всхлипывала Люси. — Остальные-то молчком, а она глупая еще… Тетя ей кольцо красивое подарила…
Э, нет, дорогая Люси, это обычные дети маленькие, это их поманить можно. А вот эта соплюшка на улице жила. И свою выгоду уже в таком возрасте просчитать может. Глупости, конечно, делает, ибо ребенок. Но на предательство она шла осознанно. Ее же в столицу за собой позвали.
— Вас допрашивали? Люди аргерцога? — строго спросила я.
— Расспрашивали, — ответила Интена. — Но прежде допросили Дурсу. Слава Священной Паре, что Вы о предыдущих уходах из покоев не ставили в известность всех воспитанников, а у Власена хватило мозгов не делиться ни с кем информацией.
— То есть девочка смогла сказать только то, что я впервые вышла?
— Да, Дурса сказала только это. А остальных детей, уж простите, Ваша милость, я допрашивать не позволила. Сказала, что Вы рассердитесь, прогневаетесь, если в обход Вашей светлости таким заниматься…
— Ты сделала все правильно.
— А от меня ответов получить не смогли, — радостно возвестила Люси. — Мне вопрос — а я молчу, губы сами собой склеились… Только мычать могла.
— И у меня так же было. Обо всем, что касалось Вас и Ваших тайн — ни слова промолвить не смогла, — широко улыбнулась Интена, явно радуясь этому обстоятельству.
А я ошеломленно смотрела то на одну, то на другую. Это что же, мой дар на них перешел и не позволил им рта открыть, чтобы мне не навредить? Но как?
— Священная Пара защитила Вас от вреда, Ваша милость, — благоговейно произнесла Люси. — Я так этому рада!
— Где сейчас Дурса?
— Я ее в кладовке заперла, — Люси тяжело вздохнула, — а то ее остальные дети побить хотели…
— За дело, Люси, за дело, — хмуро отозвалась я. — Отведи ее к Сарвенде. Она же ребенку обещала место при себе в столице?
И получив утвердительный кивок, продолжила:
— Значит, пусть Дурса приступает к своим обязанностям. А слугам вели передать, что за тем, чтобы Сарвенда сдержала слово, проследит аргерцог. Девочка должна поехать с ней в качестве служанки. Я даю свое позволение.
— Поняла, Ваша милость, — Люси не решилась со мной спорить и, поклонившись, поспешила прочь.
— А что делать с Каришей? — спросила Интена, когда Люси ушла.
— Кем?
— Личной горничной Сарвенды, той, что плакала на лестнице. Она заявила людям Его светлости, что через меня передала Вам весть о том, что должно произойти…
— И они ей поверили? — я не удивилась, нет, я ведь думала над тем, чтобы ее переманить, но при условии полезности…
Кажется, именно благодаря ее словам от меня так быстро отстали с допросами.
— Да.
— Что ж, она честно заслужила свое место рядом с нами, — твердо сказала я. — Я возьму и ее, и ее сына с собой.
— В помощь мне или Люси?
— Нет, не так близко. Я еще присмотрюсь к ней. Себе помощниц ты наберешь сама и Люси подскажешь, кого взять. Кариша пока будет отвечать за моих воспитанников. За их питание, внешний вид.
— Когда мне привести ее к Вам для принятия клятвы?
— После того, как гости уйдут из моих покоев. Они придут после ужина для нового знакомства.
— Как прикажете, Ваша милость, — Интена улыбнулась. — Поспите, до ужина еще есть время. Я присмотрю за Его светлостью.
