И теперь, конечно, мне стало понятно, почему все-таки услуги учителя были настолько дороги. Он — два в одном.
Хотя чутье подсказывало, что мне досталась удивительная шкатулка, в которой неимоверно много тайн и полезных умений.
— Как здесь красиво! — восторженно выдохнули девочки-воспитанницы, и я улыбнулась, соглашаясь с ними.
Мальчики оказались куда сдержанней.
Природа, конечно, радовала глаз. Спокойная гладь озера, прозрачная зеленоватая вода без тины и грязи. Высокий камыш… Хороший такой. Целые заросли камыша. А ведь из него можно делать бумагу, плести корзины и…
— Ой, смотрите! Ворона купается! — мои мысли прервал детский восторженный крик. — Она так плещется!
— Она тонет, — хмуро поправила я, глядя на отчаянную борьбу птицы.
— Ей надо помочь, — выдохнула Радия, а старшая из девочек прямо в платье сиганула в озеро.
Власен не успел ее опередить, а потом в озеро никому войти не позволили.
Я не успела ничего сказать, потому что Аррияш сработал без всяких приказов.
Девчонку, уже плывущую к вороне, развернул к берегу один из солдат, а второй поплыл к несчастной птице, у которой, похоже, не осталось сил.
— Кариша, принеси сменное платье для Марики, — приказала я, глядя на насупленную девочку, — Люси…
— Идем, — служанка потянула Марику в соседние кусты, где уже успели развесить простыни.
Там мы должны были переодеваться для купания и после оного. Для мальчишек простыни развесили на противоположных кустах.
Конечно, герцогине, вроде как, положено отдельно и купаться, и на озеро ходить. Но, простите, когда же мне с детьми общаться и наблюдать за ними? Отгородившись своим статусом, сближения не достичь.
— Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла, — пробормотала я, глядя на добычу солдата, положенную у моих ног.
— Это же ворона, Ваша светлость, — робко поправила меня малышня.
Надо же, какой слух.
— Вижу, Рудик, — и, вздохнув, опустилась на корточки.
Надо же проверить, жива она или нет. Еще и дети смотрят настороженно, вот-вот готовые заплакать. Но это хорошо, что им ведомы сострадание и жалость.
Ворона лежала на земле, распластав крылья и подмяв под себя лапки. Если она сдохла, тельце наверняка должно было обмякнуть. Ладно, попробуем нащупать стук сердца.
В момент, когда я коснулась вороны и провела рукой по ее перьям, произошли две вещи.
Первая — ворона открыла глаза и лапой вцепилась в мою вторую руку.
Вторая — из меня потянуло магию.
Конечно, я опешила… Конечно, подскочила и попыталась отцепить эту пакость! Куда там! Она намертво в меня вцепилась! А я…
Я выдохнула и замерла, потому что вспомнила слова Тирхана, когда мы обсуждали тот случай с лошадьми.
«Всякое живое существо, находящееся на грани, будет призывать Вас, притягивать силой своего желания жить, и Вы не сможете противиться, таков дар жизни. Но чтобы не падать в обмороки постоянно, Вам нужно дозировать отдачу магии и вкладывать в импульс не все свои силы».
Иными словами, ворона действительно почти сдохла и сейчас за мой счет пыталась выжить. Прекрасно!
Я медленно опустилась на землю и прижала птицу к себе. Плевать на то, как это все выглядело, но тянула эта пакость магию так, словно не птичка, а лошадь.
Так, Настя, соберись, вдох-выдох, и оборви нить, как говорил Тирхан. Того, что получила птица, уже достаточно, чтобы восстановиться самостоятельно. Не умрет.
Отрезать нить оказалось болезненно. И стало больно вдвойне, потому что неблагодарная птица еще и клюнула меня в руку!
— Ах ты ж дрянь! — прошипела я.
А эта коза, даром что ворона, оттолкнулась от меня и взлетела.
— Ваша светлость, Вы ее спасли! — восторженно заголосили дети, наблюдая за тем, как ворона спикировала на ветку дерева.
Я их восторга не разделяла, у меня рука болела и от когтей птицы, и от клюва, из ранок текла кровь. Вот ведь ворона! И показалось мне или нет, что у нее на шее что-то было?
Пока я сидела, задумчиво соображая, что там за финтифлюшка на шее была, и была ли она вообще, кровь капать перестала.
Нет, ранка прямо сразу не затянулась, но уже не доставляла такой дискомфорт.
— Смотрите, она летит! — радостно возвестила малышня.
Ворона действительно летела. Прочь.
Ну и ладно, глупо ждать благодарностей от птицы.
— Как Вы, Ваша светлость? — тихо спросила Интена, помогая мне подняться.
Сама няня чувствовала себя превосходно, и от травмы у нее осталась только память. Спасибо Тирхану!
— Прекрасно, и даже готова поплавать, — я улыбнулась.
Ни капли не солгала. Спасибо учителю, потому что сама бы я вряд ли сообразила, что нить можно рвать в процессе передачи энергии, и это никоим образом на мне не аукнется. Не аукнулось.
Дети наконец успокоились, а я переоделась вслед за Марикой и теперь вместе с ней дожидалась остальных у кромки озера. В моих планах было не только поплавать, но и порезвиться с ребятней. Почему нет? У всех должны быть радости и хорошие воспоминания.
— Все умеют плавать? — строго спросила, когда подпрыгивающая детвора столпилась около меня.
К слову, здесь были не только воспитанники, но и дети моих людей. В том числе болезненный и очень худющий мальчишка Кариши.
— Да!
— Нет!
Хором ответили.
— Те, кто умеют плавать — присматривают за теми, кто не умеет. На глубину не уходим! В воду как на горшок — не ходим!
— Да, Ваша светлость!
Я первой вошла в озеро.
Вообще, солдаты — молодцы, основательно проредили камыши у берега. Получился и своеобразный лягушатник, и место для набора воды.
Водичка была тепленькой, не тридцать градусов, но двадцать — точно. Что вполне нормально для купания. Жаль только, что купальников тут не было. Точнее, для этих целей использовались платья… Более тонкие, чем для ежедневной носки, но тоже длинные.
— А можно к Вам? — вдруг спросил Рудик, когда я зашла уже по пояс.
— Можно, — улыбнулась я, оборачиваясь, чтобы буквально через несколько секунд поймать на руки визжащего от восторга мальчишку. — Плавать не умеешь?
Получив утвердительный кивок, а заодно и обезьянку (дите вцепилось всеми конечностями), рассмеялась:
— Научим!
В целом купание прошло весело. Примеру смелого Рудика, которого я пыталась научить плавать и на спине, и на животе, удерживая его то за пояс, то на вытянутых руках, решили последовать и остальные.
