А это, простите, потеря времени! Огромная потеря, потому что по моим подсчетам мы доберемся к землям Моррисон только в середине лета!
Да какое там! У нас вообще останется только один месяц лета! А как насчет посадок, которые я запланировала? Опять же сено для лошадей, которое еще скосить и просушить надо! Нет, я помню, что земли у меня не особо плодородные, но хоть какая-то трава там растет?
Опять-таки кто его знает, в каком состоянии там деревни. Может, отстраивать многое придется? Помимо того, чего бы мне хотелось? Тот же деревенский туалет бы не помешал, да и баня лишней не станет! А строить на мерзлой земле — такое себе удовольствие!
— Я понимаю Ваши сомнения, но Вы обязаны — как верноподданная! Его величество выделит дознавателей и новую стражу!
— А еще я обязана сохранить жизнь своим людям! Ментальный дар — прерогатива королевской семьи! Я еще не сошла с ума, чтобы сидеть и тихо ждать, когда меня снова прибить попытаются!
— Да с чего Вы это взяли?
— Что именно? Почему снова прибить захотят? Да тут все просто! Это покушение не удалось — устроят новое, раз я так сильно всем помешала!
— Я говорю о даре. С чего Вы взяли, что ментальный дар — прерогатива королевской семьи?
— А разве нет? Ее высочество пользовалась своим даром при мне. Я умею видеть и думать, Тирхан.
Сразу после покушения я настояла, чтобы наедине мы обращались друг к другу по именам. Право слово, столько успели вместе пережить — и соблюдать придворный этикет? На это просто не было времени!
— И я уверена в том, что королевская семья обладает активным ментальным даром. Мало того — если не у самого короля, то у принцессы было время, чтобы не только дать подходящие установки Арлису, но и снабдить его всем необходимым.
Нет, понятно, что плохо думать о той, что стала крестной матерью Илюше, не хотелось. Все ж таки ее Священная Пара одобрила, но… Чем черт не шутит?
Казалось бы, кандидатура принцессы сразу просится на ум и при этом выглядит подозрительно. Но сразу начинаешь искать оправдания ей и убеждать себя, что такого не может быть. Потому что непонятно, для чего ей это. Такие вот взаимоисключающие выводы…
С одной стороны, ее близость ко всем действующим лицам этой странной пьесы. С другой — ее положение, которое столь высоко, что я и мой сын, в общем-то, ей совершено не помеха.
Опять же их желание получить от меня и герцога еще потомство…
То есть, если призадуматься, то аргументов «против» будет больше, однако других кандидатов на роль убийцы с ментальным даром просто нет. Ведь для установки связи необходим контакт!
Опять-таки одобрение Священной Пары… Но значит ли оно хоть что-нибудь?
Боги этого мира не шибко-то вмешиваются в дела своих подопечных. Во всяком случае, повсеместно этого не происходит. Скорее, точечно, как в случае со мной. Стейзи умерла, но она еще была нужна миру, и в ее тело приволокли мою душу. Вот и вся помощь…
— Ай! Прекратите!
Ворон отлетел от Тирхана, клюнув того по руке, когда тот открыл рот, чтобы что-то гневно произнести. В итоге учитель замолчал и то, что собирался ранее сказать, не произнес. Нахмурившись и окинув птицу гневным и задумчивым взглядом, Тирхан выдохнул и спросил:
— Я помню о клятве! А вот откуда о ней знаете Вы?
Можно подумать, ворон сумел бы ответить.
— О чем речь? — спросила я, глядя на нахохлившегося ворона.
Красивая птичка. Уже не выглядит потрепанной и плешивой, как в первый день после покушения, вон как перья на солнце блестят!
— Я приближен к королевскому двору и конкретно к королевской семье, и, как многие, давал клятву о неразглашении. То, какими активными дарами обладает королевская семья — табу для обсуждений и разглашений, Анастейзи.
— Дарами… Значит, они разные?
— Клятва, — напомнил Тирхан. — Я не могу это обсуждать, но уверен, что король непричастен к тем событиям, которые имели место быть. А потому мы обязаны сообщить о покушении и о том, что капитан королевской стражи, назначенный в Ваше сопровождение, болен и сейчас только на пути к выздоровлению. Вы же понимаете, что не в его состоянии продолжать путешествие!
— Он выживет. И за ним приедут, как только мы отпишемся о его состоянии. К тому же, уход за ним я оплачу, — спокойно ответила я. — А что предстоит нам на землях Моррисон — еще неизвестно. И оттягивать поездку, дожидаясь реакции Его величества — глупость. Соглашусь, что мы должны сообщить о положении Арлиса Фолка, но в остальном — я не согласна и разрешения на подобное не дам. А сделать это без моего ведома Вам не даст клятва.
Я смотрела прямо в глаза старого учителя и не отводила взгляда, наблюдая за сменой эмоций на его лице.
— Вы очень упрямы, Анастейзи, — изрек он наконец. — Но оставлять Арлиса здесь одного я бы не советовал. Как бы там ни было, а он — ниточка к тем, кто покушался на Вас, и неугодный свидетель. И пусть рассказать ничего он не в состоянии, но у него выработался определенный рефлекс: если при нем применит магию тот самый человек, даже самую кроху силы — он его вспомнит.
— Вы хотите сказать, что после ментального вмешательства Арлис Фолк всегда почувствует эту магию? Бессознательно?
— Когда делают подобные установки, — учитель вздохнул, — обычно ставят блоки на самоуничтожение. Арлис должен был погибнуть, но этого не произошло, поэтому память его тела будет хранить то, что почти привело его к гибели. И да, Вы правы, реакция на эту же магию будет неосознанной, но яркой. Ему захочется убраться подальше от того, кто ее применит.
— Вот оно как… — я постучала пальцами по столу, размышляя. — Что ж, значит, он поедет с нами и выздоравливать будет в герцогстве Моррисон. Придется купить экипаж, чтобы расположить его с удобствами на время пути.
Траты вводили меня в уныние. Еще доехать не успели, а уже расходы. И немалые.
— Тирхан, а Вы уверены, что эта штучка на шее нашей птички давно?
— Почти ход, — не задумываясь, ответил он. — Радрак с течением времени тускнеет. Сейчас нашему взору доступна лишь частичка его былого великолепия. Когда его только надевают, узоры на артефакте яркие, бросающиеся в глаза. Сейчас же виден только ободок.
— Значит, ход, — кивнула своим мыслям. — И эта ворона знает о том, что существует клятва о неразглашении информации о королевских магических дарах. А скажите-ка, Тирхан, около хода назад никто из столицы не пропадал? Приближенный к королевской семье?
— Я же уже сказал, это радрак не нашего королевства!
— А я не спорю. Я спрашиваю, пропадал ли кто-нибудь значимый для королевства?
Тирхан задумался, несколько мгновений помолчал, но затем заговорил.
— Анастейзи, а нет на Ваш вопрос однозначного ответа, — мужчина вздохнул. — Вы же должны понимать, что при дворе есть различные должности, и занимают их не последние люди королевства. Опять же существуют посольские миссии. Кого-то я не видел два хода, кого-то дольше, а кто-то лишь недавно уехал. К тому же, никто со мной подобное обсуждать не станет, пусть я и доверенное лицо, но в состав Королевского Круга[1] не вхожу. Но поверьте, если бы пропал кто-то, очень важный короне, главный пес королевства по герцогствам не разъезжал бы…
