Кил опешил:
— Ты думаешь, среди нас есть предатель?
— Неплохо было бы перекусить с дороги… — намекнула Авира, вспомнив, что ужасно голодна, и ей вовсе не хотелось долгих разговоров на пустой желудок.
— Идемте, — Дэрэлл повел друзей в дом.
— Спасибо за фантом и туман, — шепнул ему на ухо Зар с искренней признательностью.
Дэрэлл улыбнулся уголками губ. Хоть кто-то оценил.
— Я помогу тебе, — неожиданно вызвался Зар.
Они вместе направились в винный погреб. Дэрэлл ждал, о чем же Зар заговорит — остаться с ним наедине тот захотел явно не просто так.
— Мы проиграли, — начал Зар, едва ступив на лестницу, ведущую в подземелье. — Значит, убийца останется безнаказанным? И будет плести интриги дальше?!
— Нет. Ничего не кончено, мы еще поборемся, — заверил его Дэрэлл. — Я не допущу эту тварь к власти!
Зар прищурился:
— У тебя есть новый план?
Кухарить на ночь глядя не хотелось. А всю прислугу принц отпустил еще вчера вечером. Иначе, случись с ним что в сражении — люди остались бы навсегда заперты в замке. Дэрэлл собрал на стол все, какие нашел, холодные закуски.
— Как вы думаете, предатель выжил? — вернулся к вопросу Зар, едва прожевав первый кусок окорока.
— И ты тоже считаешь, что нас кто-то предал? — удивился Кил единодушию друзей.
— А ты неужели не заметил, что наше нападение не было для защитников дворца неожиданным? — тон Зара сочился сарказмом.
— Их появление аж перед городскими воротами трудно было не заметить, — пробурчал Кил.
— И уж наверняка предатель не погиб в бою! — хмуро бросила Авира.
— Ну почему… — возразил Дэрэлл. — Вряд ли его имя довели до сведения всех и каждого, значит, по неведению могли и убить. Но, пожалуй, это действительно было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Да и интуиция подсказывает мне — предатель жив.
Дэрэлл обвел друзей испытующим взглядом, выразительно задержавшись на каждом.
Кил оскорбился в ответ — мол, как он может подозревать его, своего лучшего друга! Сэлдом ответил прямым и честным взглядом. Прищур Заровых глаз остался непроницаем. А Авира продолжала преспокойно уплетать закуски.
Однако разговор после этого угас. Ужин заканчивали в гробовом молчании. Каждый если и обдумывал возможных предателей, то про себя.
Первым из-за стола поднялся Сэлдом, сказав, что очень хочет спать. Следом за ним удалился Зар. Авира тоже не задержалась в столовой надолго.
Выйдя в Большой зал, она посмотрела наверх — через прозрачный свод виднелась одна из лун, лившая в зал свой серебристый призрачный свет. Чтобы пересечь зал, его было достаточно, но Авира зажгла несколько настенных светильников, выхвативших из темноты стоявшие под ними диваны и кресла с резными спинками. Но в целом ничего не изменилось. Огромное, слабо освещенное и пустое помещение выглядело мрачным и холодным, но вместе с тем величественным: серые стены, казалось, жили своей жизнью и были буквально пропитаны магией. И это не просто впечатление, навеянное ночной тьмой, — родовой замок королевской семьи, безусловно, обладал некой собственной магической силой.
Авира направилась к одной из четырех лестниц — к той, что начиналась в дальней стороне зала. Поднявшись на несколько ступенек, она остановилась и обернулась, задумавшись: каково было Дэрэллу жить здесь одному?.. Картина ей представилась незаманчивая, она поежилась, тряхнула волосами и двинулась дальше наверх. В коридоре магией зажигала светильники впереди себя и гасила те, что оставались позади. Можно было бы освещать себе путь и простым файерболом, но Авире больше нравилось пользоваться настенным освещением и наблюдать за игрой света и тени.
Наконец она добралась до покоев на втором этаже, расположенных в южном углу здания, — дальше, за поворотом коридора, тянулись лишь заброшенные кабинеты. Авира неслучайно выбрала для себя столь удаленное помещение, ей хотелось обрести уединение хотя бы здесь. В королевском дворце у нее нередко возникало ощущение, что она живет в переполненной гостинице.
«Дом, милый дом…» — мелькнуло в голове магини, и она хихикнула вслед своей странной мысли. Впрочем, Авира действительно неплохо обустроилась здесь: на туалетном столике стояла шкатулка с ее драгоценностями, в массивном платяном шкафу разместилось множество ее нарядов, она даже изменила драпировку на стенах по своему вкусу и привезла сюда свой любимый гобелен. На нем было изображено семейство стройных мускулистых животных с изящными ветвистыми рогами, застывших на лесной поляне, освещенной сиянием двух лун. Назывались животные мирнами. Авира направилась прямиком к широкой кровати, по дороге лишь на пару секунд задержавшись перед зеркалом.
— И как же нам выявить предателя? — спросил Кил, отставляя пустую тарелку.
— Что-нибудь придумаем… — Дэрэлл задумчиво повертел в руке бокал с остатками вина, неспешно допил его. — А еще будем пристально следить за станом Сурована — возможно, они сами выдадут, кто в наших рядах изменник.
У Кила вытянулось лицо:
— Не понял… Как же это мы будем следить за тем, что происходит во дворце?
Дэрэлл загадочно улыбнулся, выдерживая небольшую паузу.
— Чужой среди своих, свой среди чужих…
— Так у нас тоже есть лазутчик в их стане? И кто это?
— Пойдем спать, — предложил Дэрэлл вместо ответа.
Кил опешил, но по опыту знал, что настаивать бесполезно.
Пожелав друг другу добрых сновидений, друзья разошлись по своим комнатам.
* * *
— Никогда бы не подумал… — прошептал Сурован. Тем, что открыла ему супруга, он был удивлен до крайности — вот уж кого никак не мог заподозрить в неверности Дэрэллу.
В дверь негромко, но отчетливо постучали. И вошедший по разрешению слуга сообщил о желании королевы Абигоры немедленно видеть сына.
Сурован нахмурился, однако с ответом особо медлить не стал:
— Скажи королеве, что я уже иду.
Слуга вышел, а король немного виновато посмотрел на супругу:
— Нужно идти. Не стоит заставлять матушку ждать — ее это сильно раздражает.
— Особенно, если ты задерживаешься в моем обществе, — язвительно добавила Эльвена.
Пожав плечами, Сурован вышел из зала Совета и направился в покои вдовствующей королевы. Ему никак не удавалось повлиять на отношение матери к его супруге, он давно перестал и пытаться. Мать признала за сыном право самому решать, на ком ему жениться, но Эльвену откровенно не любила и не переставала лелеять мысль о том, чтобы сын взял себе вторую жену — благо закон это позволял. Вдовствующую королеву нисколько не волновало, что ее чаяния шли вразрез с желаниями сына.
Сурован отворил дверь и заглянул в спальню матери. Абигора сидела перед большим зеркалом в резной раме и предавалась одному из любимых занятий — расчесывала мягкой щеткой роскошные черные волосы. К сожалению, красивые волосы были едва ли не единственным достоинством королевы-матери. Ее карие глаза всегда взирали на окружающих ледяным колючим взглядом, волевой подбородок был тяжеловат для женщины, крупный нос с горбинкой тоже не украшал лицо, а большой рот с резко очерченными губами был вечно сложен в гримасу недовольства. И уж конечно же, к достоинствам нельзя было отнести ее характер, основной чертой которого являлась безудержная властность.
