— Из-за того, что ты снова оказалась в Нью-Йорке?
— Не знаю. Возможно.
Но Эмма провела в напряжении и два последних дня в Лондоне, не в силах избавиться от ощущения, что за ней подглядывают, следят. Крадутся.
Глупо. Видимо, ее нервозность связана с тем, что она в конце концов признала свою вину и стыд. Но, сделав это, она испытала облегчение.
— Ты хочешь, чтобы мы закончили? — Задавая свой вопрос, Марианна уже взяла карандаш и снова начала рисовать. Ей всегда хотелось поймать это спокойное выражение в глазах у Эммы. — Можно сбегать в центр, сходить в «Блуми» или к «Элизабет Арден». Я уже давно не была в косметическом салоне.
— Да, ты такая уставшая, — улыбнулась Эмма, и в уголке рта появилась ямочка. — В чем дело? Витамины, микроэлементы, секс? Должна сказать, что, несмотря на явное переутомление, ты выглядишь отлично.
— Полагаю, это любовь.
— Дантист?
— Кто? Ах, тот. Наши взаимоотношения стали жертвой разговоров о каналах в корнях. Нет, не он. Его зовут Росс. Мы познакомились месяцев шесть назад.
— Шесть месяцев? — удивилась Эмма. — И ты молчала?
— Я думала, вдруг меня опять постигнет неудача… Так… повернись немного, склони голову. Ага.
— Я серьезно.
Эмма взглянула из окна, и у нее свело все внутри. Внизу спешили люди, подгоняемые ветром, который грозил принести с собой дождь или мокрый снег. В дверях магазина курил мужчина. Эмма готова была поклясться, что он смотрит прямо на нее.
— Что? — переспросила она, услышав голос Марианны.
— Я сказала, может быть. Загвоздка в том, что он сенатор.
— Настоящий американский сенатор?
— Из Виргинии. Можешь представить меня шикарной вашингтонской супругой?
— Могу, — улыбнулась Эмма.
— Чаепития, протокольные встречи, — сморщила нос Марианна. — Как я смогу высидеть целую речь, посвященную огромному бюджету? Куда ты уставилась?
— Да так, просто на улице стоит мужчина.
— Надо же! Мужчина в жилом квартале Нью-Йорка! Ты снова напряглась.
— Извини. — Сделав над собой усилие, Эмма отвернулась от окна и попробовала расслабиться. — Паранойя. Итак, предстоит ли мне встреча с политиком?
— Он в Вашингтоне. — Двумя штрихами Марианна наметила брови Эммы. — Если бы ты не торопилась в Лос-Анджелес, мы съездили бы туда в следующие выходные.
— Значит, это серьезно?
— Наполовину. Эмма, ты увидела нечто особенное?
— Да этот мужчина. Он смотрит прямо на меня.
— Похоже, это не паранойя, а тщеславие. — Марианна тоже подошла к окну. — Наверное, хочет сбыть наркотики, — решила она и вернулась на место. — А теперь поговорим серьезно. Ты собираешься осчастливить Майкла и его собаку?
— Мне нужно время.
— Его у тебя было предостаточно с тринадцати лет, — заметила Марианна. — И каково заставлять мужчину нести перед собой факел в течение десяти лет?
— Все не так.
— Именно так. Знаешь, я удивлена, что он не сбежал с Западного побережья, когда ты собралась погостить здесь пару дней.
— Он хочет жениться.
— Ой, ты просто сбила меня с ног. Ну кто бы мог подумать?
— Наверное, я не хотела размышлять о том, что может произойти дальше.
— Поскольку вычеркнула слово на букву «м». Так что ты собираешься с ним делать?
— С ним?
— Даже с ними. «Муж» и «Майкл».
— Не знаю. — Эмма снова выглянула из окна. Мужчина был на месте. — Дождусь следующей встречи. Может, теперь, когда все улеглось и наша жизнь возвращается в нормальное русло, чувства изменятся… Черт побери!
— В чем дело?
— Почему до меня раньше не дошло? Папа опять нанял телохранителя. Ты знала об этом?
— Нет. — Снова подойдя к окну, Марианна выглянула на улицу. — Брайан ничего мне не говорил. Слушай, тип просто стоит. Зачем сразу же делать вывод, что он тут ради тебя?
— Прожив с этим большую часть жизни, начинаешь чувствовать, когда за тобой следят. — Эмма выругалась и распахнула окно. — Эй! — Неожиданный окрик удивил ее не меньше, чем мужчину на улице. — Передай своему хозяину, что я сама позабочусь о себе. А если через пять минут ты еще будешь здесь, я вызову полицию.
— Лучше стало? — пробормотала Марианна.
— Намного.
— Вряд ли он услышал тебя.
— Услышал, — удовлетворенно кивнула Эмма. — Он уходит. А теперь нас ждет косметический салон.
* * *
Майкл глядел на распечатку. Он много дней сопоставлял списки и перекрестные ссылки, погрузившись в дело об убийстве Даррена Макавоя, как его отец двадцать лет назад. Майкл прочел все досье, изучил протоколы всех допросов. Вспомнил, как они с Эммой ездили в особняк, и добавил свои заметки.
На основе тщательного расследования, проведенного отцом, и воспоминаний Эммы он мысленно воссоздал ночь убийства Даррена.
Музыка. Он представил себе «Битлз», «Роллинг стоунз», Джоплин, «Дорз».
Наркотики. Там радушно делились всем — от травки до ЛСД.
Разговоры о покупках, попойках, сплетни. Смех, яростные политические споры. Вьетнам, Никсон, эмансипация. Люди приходили и уходили. Кого-то пригласили, кто-то забежал на огонек. Никто не задавал вопросов, увидев незнакомое лицо. Официальных приглашений не требовали. На повестке дня любовь, мир, всеобщее братство. Звучало привлекательно, но копа начала девяностых выводило из себя.
У Майкла был список гостей, составленный отцом, удручающе неполный, но от него можно отталкиваться. Следуя интуиции, Майкл несколько дней устанавливал, где находились в ночь смерти Джейн Палмер все указанные в списке лица. Выяснилось, что тогда в Лондоне было шестнадцать человек, включая группу «Опустошение», их менеджера и Бев Макавой. Он поборол желание вычеркнуть их из списка подозреваемых и несколько дней устанавливал алиби.
Теперь в распечатке осталось двенадцать фамилий. Майкл надеялся, что если между двумя убийствами, разделенными двадцатью годами, действительно существовала связь, то она кроется именно здесь.
— Это дает нам материал для работы. Я хочу копнуть поглубже и найти связь между оставшимися в списке и Джейн Палмер.
— У тебя в списке Макавой. Думаешь, они могли убить собственного сына? — поинтересовался Лу.
— Нет. Дело в связях.
Майкл открыл папку. Имена на листе, соединенные пунктирными линиями, образовали некое генеалогическое древо во главе с Бев, Брайаном и Джейн. Под ними стояли имена Эммы и Даррена.
— Я пытался связать их, используя протоколы допросов и информацию из досье. Возьмем Джонно. — Палец Майкла скользнул вниз. — Друг детства и соавтор всех песен Брайана. Они вместе основали группу. Джонно поддерживал связь с Бев во время ее долгого разрыва с мужем. Кроме того, он дольше всех был знаком с Джейн.
