— О, это было прекрасно. — Она погладила его по влажной груди, зная, что позже наверху сама удовлетворит себя. — Ты лучше всех, милый. Тебе нет равных.
— Я люблю тебя, Энджи.
Весь этот сумасшедший безымянный секс не для него: уезжая куда-то. Пи Эм хотел знать, что его кто-то ждет дома или в Убогих гостиничных номерах. Как Брайана.
«Не Бев», — заверил себя Пи Эм. Он хотел иметь лишь жену, семью, дом.
— Энджи, ты выйдешь за меня замуж?
Она замерла. На это она могла лишь надеяться, и вот чудо произошло. Энджи уже видела продюсеров, дерущихся из-за нее и огромный белый особняк в Беверли-Хиллз. Она чуть не засмеялась, но, когда, повернувшись, взглянула на Пи Эм, в глазах у нее блеснули слезы.
— Ты серьезно? Ты действительно хочешь этого?
— Я сделаю тебя счастливой, Энджи. Конечно, нелегко быть женой такого человека, как я. Турне, фанаты, пресса. Но мы создадим что-нибудь для нас двоих, и оно будет принадлежать только нам.
— Я люблю тебя таким, какой ты есть, — искренне ответила Энджи.
— Значит, ты согласна? Ты выйдешь за меня замуж, мы создадим семью?
— Я выйду за тебя замуж.
«Семья — дело совершенно иное», — подумала она, снова лежа на полу. Но когда она станет женой П. М. Фергюсона, перед ней откроется единственный желанный путь. Наверх.
Брайан не знал, сколько он еще сможет это вынести: слоняться день за днем по огромному особняку, ночь за ночью делить постель с женщиной, испуганно вздрагивающей от малейшего его прикосновения.
Почти ежедневно он звонил Кессельрингу в надежде что-нибудь услышать. Ему нужно имя, лицо, на которое можно выплеснуть бессильную ярость.
У Брайана не осталось ничего, кроме пустой детской и жены, призрака той женщины, которую он любил. И Эмма. Слава тебе, господи.
Если бы последние месяцы ее не было рядом, он бы, наверное, сошел с ума. Девочка тоже горевала. По вечерам Брайан подолгу засиживался в ее комнате, рассказывал сказки, пел или просто разговаривал. Они могли заставить друг друга улыбнуться, и боль утихала.
Теперь Брайан испытывал ужас всякий раз, когда Эмма выходила на улицу. Даже телохранители, нанятые им провожать девочку до школы и обратно, не могли избавить его от гложущего страха, который охватывал его, едва за Эммой закрывалась дверь.
А что будет, когда дверь закроется за ним? Как бы ни горевал он о сыне, но когда-то ему нужно возвращаться на сцену, в студию, к музыке. Вряд ли можно привязать к руке шестилетнюю девочку и повсюду таскать ее за собой.
И нельзя оставить ее с Бев. Ни сейчас, ни, видимо, в ближайшем будущем.
— Мистер Макавой, извините.
— Да, Элис.
Няня продолжала служить, хотя не было ребенка, ради которого ее наняли. «Теперь она ухаживает за Бев», — подумал Брайан, доставая из пачки сигарету.
— Пришел мистер Пейдж, он хочет встретиться с вами. Брайан взглянул на стол, где валялись разбросанные бумаги, обрывки стихов и нотных фраз.
— Проводи его сюда.
— Привет, Брай.
Одним взглядом менеджер охватил свидетельства мучительной творческой работы, не принесшей особого результата. Скомканные листы, дымящаяся сигарета в переполненной пепельнице, слабый запах алкоголя, хотя только-только наступил полдень.
— Надеюсь, ты не возражаешь, что я заскочил? Есть одно дело, а тебе не с руки заходить ко мне в контору.
— Все в порядке. — Брайан потянулся за бутылкой, которую теперь всегда держал под рукой. — Выпьешь?
— Спасибо, пока воздержусь.
Менеджер сел, пытаясь непринужденно улыбнуться. Их взаимоотношения стали натянутыми и официальными. Похоже, никто не знал, о чем теперь можно говорить с Брайаном, а о чем нет.
— Как Бев? — осторожно спросил Пит.
— Не знаю. — Вспомнив про сигарету, Брайан отыскал ее среди окурков. — Она почти все время молчит, совсем не выходит из дома.
Он поднял глаза на Пита, и тот прочел в его взгляде просьбу и вызов одновременно. Как несколько лет назад, когда Брайан впервые пришел к нему и попросил стать менеджером группы.
— Она часами сидит в комнате Даррена. Даже ночью. Просто сидит в проклятом кресле. — Брайан сделал глоток, затем еще один, но побольше. — Черт возьми, не знаю, что делать.
— Ты не думал о лечении?
— Ты имеешь в виду психоаналитика?
Брайан откинулся на стуле, и пепел от сигареты осыпался на ковер. Он был простым человеком, из простой семьи. Личные проблемы в его кругу все Решали сами.
— Чем ей помогут рассказы о своей половой жизни, о том, она ненавидит отца, или других идиотских вещах?
— Это лишь предложение, Брай, возможно, его стоит обдумать.
— Даже если я соглашусь, вряд ли мы сможем уговорить Бев. Вероятно, ей просто нужно время, прошло всего два месяца.
На этой неделе ему исполнилось бы три. О боже! Пит молча встал, налил Брайану виски и подвинул ему стакан:
— От полиции ничего не слышно?
— Я разговаривал с Кессельрингом. Они топчутся на месте, и от этого почему-то становится хуже. Не знать кто.
«Надо пройти через это, всем им, и идти дальше», — подумал менеджер.
— Как Эмма?
— Ночные кошмары прекратились, скоро снимут гипс. Школа частично отвлекает ее, но Эмма продолжает горевать.
— Она больше ничего не вспомнила? Брайан покачал головой:
— Господи, Пит, я даже не знаю, видела ли она что-нибудь или же ей только приснилось. Я хочу, чтобы все осталось у нее в прошлом. И ты должен сделать так, чтобы у нас тоже все осталось в прошлом.
— Это одна из причин моего визита. Не собираюсь давить на тебя, Брай, но компания грамзаписи желает, чтобы с выходом нового альбома началось ваше турне. До сих пор я отказывался, хотя, возможно, так будет лучше для тебя?
— Уехать в турне — значит оставить Бев и Эмму.
— Знаю. Не отвечай мне сейчас, подумай. — Достав сигарету, Пит закурил. — Мы сможем проехать по Европе, Америке. Японии, если вы с ребятами захотите. Работа поможет тебе пережить горе.
— И продать уйму пластинок.
— Вот именно, — усмехнулся менеджер. — В наши дни альбом не раскрутить без турне. Кстати о пластинках. Я заключил контракт с новым парнем. Робертом Блэкпулом. Кажется, я упоминал о нем.
— Да. Он вроде подает большие надежды.
— Тебе понравится его стиль, Брай, поэтому я хочу, чтобы ты позволил ему записать «На крыльях».
— Мы всегда сами записывали свои песни, — удивился Брайан.
— Так и было до настоящего времени. Теперь пора действовать шире. — Пит замолчал, оценивая его настроение, и, решив, что Брайан отнесся к известию с пониманием, усилил нажим. — Песня не вошла в последний альбом, и никому не повредит, если новый музыкант запишет вещь, которую вы с Джонно отвергли. Более того, это укрепит вашу репутацию как композиторов.
