У меня мороз по коже пробежал, при мысли о том, что у меня над душой будут стоять с надменным видом.
— Тише, он так сказал, значит, у него есть на то причины, — одернул меня бородатый, рисуя какие-то странные и непонятные знаки под моими ногами. — Видимо, он полагает, что вам может угрожать опасность.
— Погодите, — прошептала я, пока второй ковриков что-то проверял в тонких светящихся линиях под пристальным королевским взглядом. — Он что? Собирается лично меня защищать? Лично?!
— Поверьте, он стоит целого войска, — шепнули мне украдкой. — Однажды он разметал прежнюю стражу во дворце так, что мы их потом по всему залу собирали. Одного вообще во-о-он там нашли!
Мне показали на люстру, которая была в метрах пяти над полом.
Я пыталась вспомнить, какая опасность может угрожать мне в родной квартире. И как его величество собирается с ней бороться. Фантазия уже рисовала картинку, как Его Величество спасает меня от закипевшего чайника! Как мужественно бросается между мной и горой немытой посуды! Как открывает двери соседям — алкоголикам и убивает тапочками тараканов.
— А можно его убедить, что там мне ничего не угрожает! — взмолилась я, поглядывая на серебристую фигуру в роскошных мехах. — Что там абсолютно безопасно! Это же мой дом! Тем более, дверь была закрыта!
Я еще хотела попить чаю и забрать кое-какие вещи…
— Готово! — послышался голос бородатого. Тот встал рядом, и круг засветился так, что пришлось прикрыться рукой от его сияния.
Когда я открыла глаза, то меня встретила родная прихожая. По обуви в прихожей можно было решить, что здесь живет одноногий пират — затейник. Затейник почему? Потому что не каждый одноногий пират будет прыгать в розовом сапоге на шпильке по палубе.
«Клуб одиноких сердец» мечтал, что однажды я найду их вторую половинку. Преимущественно правую! Титикака решил, что правый сапог или ботинок подобрать намного легче, чем левый. Но я боялась говорить правду обувной очереди на передачу «жди меня». Потому что где-то в мусорном пакете, задорно подпрыгивая на кочках катаются их вторые половинки. Большинство из которых никогда не будут прежними.
За время моих вынужденных отлучек «на охоту» Титикака решил порадовать маму. И сделать ремонт. Но застрял на стадии срывания обоев. Он был тонко чувствующей натурой, и считал, что красивые обои никак не подойдут к расцарапанному ламинату.
Телефон валялся на столике и был разряжен. Немного жеван и разряжен. Мне удалось перехватить его на пути к увлекательному турне по пищеварительной системе и положить повыше.
На дверях виднелись царапины «Мама, пути! Нет, не путю!». Расцарапанный диван напоминал зомби из фильма ужасов, из которого вывалились все внутренности.
В нос ударил стойкий запах духов «Женское одиночество». Примерно так пахла тетя Люда из сто шестой квартиры. Немного спирта, немного кошачьей мочи и совсем капельку жаренной картошки. Тоньше намекать мужчинам она уже не могла.
— Проходите, садитесь, — махнула я рукой, пытаясь найти зарядное устройство. Телефон стал усиленно заряжаться, пока я косилась на его величество. Где-то за окном гудели машины, звенели трамваи, кричали и пищали дети. Словом, шла обычная жизнь.
— Где родители? — послышался голос его величества. Видимо, он ожидал, что меня тут радостно встретят.
— Я свяжусь с ними по… эм… магическому кристаллу! — сообщила я, показывая сверкающую заставку.
Сорок шесть пропущенных от мамы? В этот момент у меня задрожали руки. Можно быть очень сильным и мужественным человеком. Но трястись, как осинка, видя сорок пропущенных от мамы!
Пошли гудки, а я уселась поудобней.
— Ну здравствуйте, матушка и батюшка, — начала я, искоса поглядывая на его величество. Он безотрывно смотрел на меня, словно проверяя каждое мое слово.
— Я? Нет, со мной все в порядке! — тут же остановила на скаку мамину фантазию, крутящую из меня чевапчичи. — Все хорошо! А вы как? Ага, да, ну это же здорово!
Я зажала трубку рукой.
— В казне нашего государства произошло пополнение! — озвучила я. — Наше государство обогатилось на тридцать тысяч рублей папиной … эм… королевской зарплаты!
— Да, мам, слышу. Хорошая связь…, - кивала я, рассматривая ногти. — Ма-а-ам! Ма-а-ам! Я тебя слышу прекрасно! Да слышу я тебя! СЛЫШУ!
Я тут же зажала трубку, оборачиваясь к его величеству.
— Просто маги что-то с … эм… кристаллами напутали… Мама меня не слышит! — пояснила я. — Давно пора их казнить! Да жалко! Я маме говорила, чтобы она на … других магов перешла… Да! У них и тарифы ниже, и связь лучше…
— Слышу, говорю! Ну наконец-то! — закатила глаза я. — Я … я просто была … занята немного… Света не было, вот и телефон разрядился! Да!
Мама что-то рассказывала про то, как компот варили, про новости по телевизору, про то, как поругались с соседями.
Я глянула в сторону его величества. И мои глаза округлились.
Я впервые видела, чтобы кто-то так сидел! Он свернулся в кресле так, что мне показалось, у него куда-то пропал позвоночник! При всем желании и личном инструкторе, я не смогу повторить эту позу!
— У нас тут маленький вооруженный конфликт на границах, — заметила я, слыша возмущения мамы по поводу «ну и гадюка же тетя Зоя!». — Но ничего серьезного. Раненых нет, убиты только нервы…
— Мам, я хочу тебе сказать… — начала я, но мама уже рассказывала про то, как отец на выходных уходил к друзьям в гараже пиво пить, как Сашка, племянница Марины ей принесла алоэ в горшке…
— Послы с дарами, — пояснила я, зажимая трубку. И тут же разжала ее, — Мам, знаешь, тут случайно…
Я снова посмотрела на Его Величество, который уже занял еще одну позу, свесившись частично с кресла. Он словно изломился пополам, заставив меня пропустить рассказ про «Мариша посоветовала другие таблетки». Половина его величества сидела в кресле, а вторая, она же верхняя, свешивалась и зависла над полом.
Но мама рассказывала, как у нее тонометр завалился за холодильник, и отец доставал. «Ой, а тут мне Диночка позвонила! Сказала, что скоро приедет с мужем!», — рассказывала мама. Дина — это моя старшая сестра, у которой «всегда все хорошо».
— Мам, я тебе не по этому поводу звоню… — выждала я паузу, рассматривая потолок. — Мне нужно сказать тебе кое-что важное…
«… так вот, Диночка отдыхала с мужем и детьми на этом… Как его… Гоа… Папа подсказывает… Представляешь?», — продолжала вдохновенно мама, пока я выжидала время, чтобы снова встрять со своим важным.
— Мама! — настойчиво потребовала я прекратить рассказ про слонов и обезъянок, которые уже знают свои «рабочие» стороны. — Послушай! Я уезжаю! Надолго!
Я бы уже забыла о том, что дома не одна, но тут… увидела еще одну позу. От которой у меня заныли кости. Его величество свернулся калачиком и уютно придремал. Изредка он открывал глаз, чтобы проверить обстановку, а потом снова погружался в дрему.
