Глава тринадцатая. Охотник и жертва
Глава тринадцатая. Охотник и жертва
— Так, а где принц? — прошептала я, осматриваясь по сторонам.
Сердце все еще замирало, когда я вспоминала руку, которая еще немного и легла бы мне на талию. Что было бы дальше, я не могу сказать. Уверенность в том, что я устрою скандал, отшатнусь, демонстративно отойду, таяла с каждым взглядом в его глаза.
«Вот так не заметишь, а тебя уже обнимают!», — прошептало что-то внутри, пока я делала вид, что ищу глазами Титикаку. И в этот момент я вздрогнула, вспоминая жуткую озверевшую морду с огромными клыками и огромную тяжелую лапу, выбивающую у меня из рук лекарство.
Бррр…
В этот момент я, словно очнулась, осторожно делая шаг назад. Только сейчас я поняла, что меня почти зажали в угол. Получается, пока я тут демонстрировала свои умения, на меня осторожно, не привлекая внимания … охотились?
При мысли об этом, мне стало как-то не по себе.
И тут я услышала «бульк!». Титикака самозабвенно купался. Видимо, узнав эротические подробности из жизни стула и медведя, он решил не испытывать судьбу и нырнуть в ванну.
Я метнулась к нему, пытаясь вытащить его, но он сопротивлялся и барахтался, заливая меня водой и разбрызгивая грязь. Меня окатило водой, когда я пыталась убедить принца, что все! Он уже не тонет! Но он продолжал плыть в воздухе, перебирая лапами.
— Ыррр! — послышался рык за моей спиной.
Титикака успокоился, глядя на нас немного виновато. А потом стал требовать, чтобы его вернули обратно в его чудесную — расчудесную лужу! Он рвался в воду изо всех сил, а я осторожно опускала его, видя, как заработали лапы. С волос стекала вода, сборная моих нервов по плаванью уже делала первые успехи.
Осторожно убирая руку из-под Титикаки, я видела, как он плыл сам.
— Уря, товарищи, — сплюнула я мокрые волосы, поворачиваясь к его величеству. — Он плывет!
Скосив глаза и отчаянно перебирая лапами, Титикака плыл так, словно тонул. «Спасите! Помогите! Тону!», — читалось в его наполненных ужаса глазах. Я бросилась к нему, но Титикака вылез на бортик. Мокрый, резко похудевший и слегка угловатый, он смотрел на меня, потом на воду…
— Эх, еще немного потону! — решает принц. И снова бросается в воду. Страдать!
Я со смехом наблюдала за юным водолазом, который наконец-то распробовал личную гигиену.
Сбегав в комнату, я принесла оттуда бумажку. И соорудила из нее кораблик. А потом пустила его по воде. Радости принца не было предела!
— Вы видели?! — я не могла сдержать восторга от маленьких успехов.
— Мммм… Да… — заметил с каким-то странным, блаженным рокотом его величество. Это было чем-то похоже на мурчание. В тот момент, когда он так муркнул, у меня внутри что-то зашевелилось. Я напряглась. И это была не совесть!
— Мы плаваем, — улыбнулась я, радуясь за успехи будущего водолаза.
— Превосходно, — снова с этим рокочущим мурчанием произнесло его величество. Почему он так странно на меня смотрит?
— Я тоже очень рада, — согласилась я, снова сплевывая мокрые волосы. — Нет, ну до этого он категорически отказывался купаться!
— Да-а-а… — согласились со мной так, что у меня опять внутри что-то шевельнулось. Как он это делает? Такое чувство, если он скажет слово: «пур-р-рпур-р-р», я растекусь лужицей с влажными глазками.
— Вообще никак не хотел, как не заставляй, — нервно убрала я мокрые волосы с лица. — Так что это — победа! Фух!
— Ваше величество, — влетели в комнату волки. — Ваше величество! Опять народные волнения. Они требуют церемонию имянаречения. Они хотят знать судьбу принца… Чтобы ее торжественно объявили….
— Это как? — удивилась я, видя, бледность волков и ледяной взгляд его величества. — Что значит, торжественно объявить судьбу?
— Во время церемонии имянаречения, оракул дает предсказание судьбы будущего короля. Это зависит от многих факторов, — произнесло Его Величество. Мне показалось, что он сейчас кого-нибудь точно убьет. Я даже отошла в сторонку. На всякий случай.
— От имени принца, от имени родителей, от расположения звезд в момент рождения, — перечисляли волки, привычные к монаршьему гневу.
— Тогда проведите ее, — удивилась я. Мне бы тоже хотелось знать, какая судьба ожидает этот поплавок с хвостом.
— Вот тут-то и загвоздка, — послышался голос бородатого. — Можно сказать, или нет, ваше величество?
Он обратился к Его Величеству.
— Нет! — резко ответило его величество. — Ей это знать не обязательно!
Он обратился к Его Величеству.
— Нет! — резко ответило его величество. — Ей это знать не обязательно!
— Но она, как няня должна знать, — робко заметили волки. На всякий случай тоже отходя в сторонку.
— Значит, вы мне так доверяете, — обиженно пожала я плечами. — О чем может быть речь? Или вы думаете, что завтра я буду бегать из покоев, оповещая всех вокруг об услышанном! А потом залезу на крышу, чтобы было лучше всем слышно?!
Его величество развернулся ко мне. Из его пальца стал выдвигаться длинный изогнутый коготь. Он уперся мне в подбородок, запрокидывая мою голову. Он стал приближаться, словно для поцелуя, но минуя губы, он склонился к моему уху.
— Надеюсь, ты умеешь хранить секреты? — послышался тихий, вкрадчивый голос. — Потому что я умею хоронить тех, кто не умеет их хранить…
Я с трудом разбирала слова, которые слышала сквозь гулкие удары своего перепуганного и почему-то взволнованного сердца.
Только сейчас я заметила, как волки всеми силами мотают головами, что-то показывая его величеству. На их лицах было страдание. Бородатый вообще закусил губу острым клыком, умоляюще глядя на его величество.
— Не пугайте ее, умоляем! Она и так вас наверняка боится до судорог, — послышался тихий голос кого-то из братьев.
— Я могу разрушить твою жизнь одним взглядом, — послышался шепот. Только сейчас я поняла, что сквозь зловещий шепот, меня осторожно гладят по шее пальцем. Он склонился еще ниже. Мое плечо погладили его волосы. Я словно одеревенела и меня можно класть на два стула. На один ногами, а на другой — головой.
— А могу… — послышалось дыхание на ушко. Он был настолько тихим, что мне казалось, его не слышат даже волки. — … пожертвовать своей, защищая тебя и котенка…
Мне показалось, что в этот момент я разучилась дышать. По гортани медленно стекала проглоченная слюнка, а в звенящей тишине послышался шелест его одежд.
— Надеюсь, ты меня услышала? — послышался шепот.
Я опомнилась, выдыхая и пытаясь успокоить себя.
— Да, — выдохнула я, глядя ему прямо в глаза. — Можете приносить себя в жертву сколько влезет. Только не под моими окнами. Жертвы принимаются с понедельника по пятницу, с восьми до семнадати о-о. При себе иметь удостоверение личности…
