Вау! Двадцать шесть бриллиантов! Тоже неплохо! Ну, как бы для королевской свадьбы — это очень даже круто!
— Двадцать шесть бриллиантов? — кивнула я, чувствуя себя очень дорогой невестой.
— Двадцать шесть тысяч, — поправили меня. — У матери моей было двадцать пять тысяч…
У меня колени прогнулись, а в голове наступила звенящая тишина. Сколько-сколько? Двадцать шесть тысяч? Бриллиантов? Это куда столько! А вдруг отпадут? Мы что? Всем королевском будем конкурс проводить: «У невесты отпал бриллиант! Кто первый найдет, тот и заберет себе!».
— Куда столько? — обалдевшим голосом спросила я, все еще надеясь, что он шутит.
— На юбку и на корсет. Украшения и корону я считаю отдельно, — абсолютно спокойно ответили мне.
По спокойному голосу его величества можно было судить, то речь идет не о бриллиантах, а о том, кто пойдет за хлебом и заодно вынесет мусор. Мне до сих пор не верилось в такие масштабы. И я начинала их почему-то бояться.
— Каждый будущий король увеличивает число бриллиантов на тысячу. Так считаются династии, и измеряется их могущество, — пояснили мне.
Принцу придется уже двадцать семь тысяч. Бедный мой Титикака!
— Я пришлю официальное приглашение для твоей семьи, — послышался голос Его Величества.
«Мама! Мама! Я замуж выхожу! За короля!», — начала я мысленный разговор по телефону. «Иу-иу-иу!», — выехала за мной бригада скорой помощи.
«Мама! Мама! Он у меня умеет оборачиваться в тигра!», — продолжала я мысленный разговор в воображаемую трубку. «Иу-иу!», — вслед за первой скорой ехала скорая к маме.
«Точнее, я чуть-чуть неправильно выразилась! Это тигр, который умеет оборачиваться человеком!», — продолжала я. — «Нет, не Тигран! Тигран у сестры! У меня просто тигр! Он не совсем тигр… Он — ирбис! Просто у кого-то могут быть пятнышки, у кого-то просто один цвет, а у кого-то полосочки! Нет, у меня не две полоски! Пока еще! Нет, у тигра не стало на две полоски больше! Хотя, у нас уже есть малыш! Тоже тигр! Мам, я не могу привезти его тебе. Во-первых, мой муж будет не очень доволен. Во-вторых, он тебе весь диван новый покромсает. Нет, муж заплатит за диван! Не вопрос…».
И вот как мне это сказать маме?
Глава двадцать вторая. Короношапочка
Погруженная в мысли про то, как не обеспечить себе уютное местечко под присмотром санитаров, я смотрела на будущего мужа, а потом переводила взгляд на Титикаку.
Неужели у него поднимется рука на малыша? Нет, не верю! Пусть он не целует котенка в пушистую попу, но малыш ни в чем не нуждается. Хотя, мужское пример ему бы не помешал.
А то такими темпами будущей невесте Титикаки придется довольствоваться трусиками из пойманного в туалете паука (я не уверена, считается ли он полноценной добычей или нет!) и шубой из мышки.
— Готово! — послышался довольный голос. Бородатый бросился к книге и положил руку. Внезапно все вспыхнуло, засияло, а внутри зеркала появилась шаровая молния.
— Ничего себе, — заметила я, не видя разницы между настоящим оракулом и магией. Гордые братья переглянулись.
— Хорошо, собираем народ, — мрачно произнесло его величество. Он уже уходил, но его взгляд задержался на мне.
— Вы так смотрите, словно охотитесь на меня взглядом, — нервно улыбнулась я, помня про местные веселые свадьбы и занимательные конкурсы.
— Нет, что вы, — послышался ответ, обнаживший острые клыки в легком подобии улыбки. — Я просто доедаю вас поцелуем…
Он вышел, а я решила выждать время. Не хотелось наносить Титикаке моральную травму и объяснять, что это так дядя охотится на няню и пытается ее съесть, поскольку считает ее вкусной.
Вернувшись в комнату, я решила привести принца в порядок.
— Корона его высочества, — послышался голос служанки. На подушечке лежала серебристая корона с крупными синими камнями. — По традиции его высочество должен присутствовать в ней на всей церемонии.
Она поклонилась, спешно покидая комнату. Принц сделал «высочество» из одеяла, тут же потеряв интерес к роскошному атрибуту власти. Еще бы! Мамина шуба стала его официальной фавориткой, опередив жеваного крота и кожаного ежа.
Корона выглядела, как на картинках.
— Неужели, она действительно из драгоценных камней, — присматривалась к ней я. После красивых и дешевых подделок сложно поверить в то, что камни настоящие, а не полированное стекло.
Огромные камни, похожие на королевские топазы просто притягивали взгляд и приковывали его.
— А ну-ка, давай корону померяем, — предложила я, юному высочеству. — Тебе придется сидеть в ней всю церемонию. Да, малыш…
У меня была робкая надежда, что корону на принца уже надевали. И не раз! Но она тут же рухнула в пропасть «вот было предчувствие!», когда корону взяли в зубы и прижали лапой.
— Ура! Новая игрушка! — обрадовался принц, пробуя на зуб это дорогущее произведение искусств.
1.1
— Она же острая! — ужаснулась я, пробуя пальцем острейшие грани. Они были, как лезвия ножа.
Я чувствовала себя узурпатором власти, пытающимся отобрать у принца его законную корону. Я организовала восстание попы с кровати и поползла за убегающим в подушки его высочеством. Потом мятеж рукой по одеялу, требуя принца сложить полномочия и выплюнуть корону.
Буйный народ в лице мамы пытался изловить опального принца, лишить его короны и чуть-чуть казнить по попе. Но принц уносил корону в зубах, как бы подчеркивая, что просто так его не свергнешь.
В итоге революция, возглавляемая мамой победила. И мама протерла простыней слюнявую корону, пытаясь нахлобучить ее на голову принцу. Пережив процедуру коронации «ушки бы не зацепить!», принц мотнул головой, и корона покатилась по кровати.
Я уже поняла! Так дело не пойдет!
Штора лишилась красивой белой веревочки, а корона теперь напоминала шапочку с бантиком на подбородке.
— Это, чтобы ушки не мерзли, — заметила я, делая красивый бант.
— Быдым! — мотнул головой принц, но корона не упала. Маленькая лапа пыталась содрать ее. И когда у нее ничего не вышло, на помощь пришла вторая.
— Ар-ар-ар! — возмущался принц, елозя лапами по ушам.
— Мы ее обязательно снимем, — убеждала я Титикаку. — Но пока придется посидеть в ней! Договорились?
Только я наклонилась, чтобы поднять любимого ежа в качестве утешительного приза, как вдруг мои глаза расширились. Рот открылся в беззвучном крике. А я застыла на месте в позе радикулитницы.
Весь словарный запас бережно перебирался, чтобы пощадить детские уши.
— Ой, как же так, то! — выдала я, самое подходящее для детских ушей выражение. На меня смотрел маленький бык, решивший, что попа мамы — самое лучшее, куда ее можно боднуть для заряда бодрости. А то мама что-то какая-то вялая сегодня!
